Подумав, девочка протянула ему финик, а когда Роган принял дар, решила, что дополнительного приглашения не требуется, уселась ему на колени и прижалась к широкой груди лорда.
Роган в ужасе посмотрел на кудрявую головку.
– Первый раз идет сама в руки к незнакомому мужчине, – сказала Габи. – Ну и Сара.
– Забери ее, – прошептал Роган жене. – Сними ее с меня.
Но Лиана притворилась глухой.
– Сара, угости дядю Рогана инжиром. Девочка деловито взяла инжир и стала запихивать его Рогану в рот. Когда тот попытайся уклониться, малышка протестующе запищала. Тогда с весьма недовольным видом Роган разжал губы и позволил запихнуть себе в рот ягоду.
Лиана вовсю болтала с Габи, делая вид, что не обращает на Рогана и девочку внимания, однако не забывала снабжать ребенка финиками и смоквами. Когда малышке надоело кормить дядю, она устроилась на нем поудобнее и уснула.
Лиана и не заметила, как солнце стало клониться к закату. Пора возвращаться домой. Ей не хотелось, чтобы чудесный день кончался, не хотелось возвращаться в мрачный замок, где муж, скорее всего, вновь будет ее игнорировать. Она взяла Рогана под руку, положила голову ему на плечо. Долгое время они сидели так молча, глядя на спящего ребенка.
– Это был лучший день в моей жизни, – прошептала Лиана. – Хоть бы он никогда не кончался.
Роган обхватил ее и прижал. Конечно, день был потрачен впустую, такое не должно повторяться. Но надо признать, что прошел он.., неплохо.
Когда Сара проснулась и захныкала, все поняли, что пора возвращаться по домам.
– Вы завтра придете? – спросила Лиана Габи и увидела, что у той на глазах выступают слезы благодарности.
Лиана уже решила, что сделает Габи домоправительницей, – пусть командует служанками и следит за чистотой в доме. Тогда у Лианы останется больше времени для мужа.
Несколько минут спустя в густеющих сумерках Роган и Лиана медленно шагали в сторону замка, держась за руки.
– Как не хочется возвращаться, – вздохнула Лиана. – Лучше бы мы жили, как Габи и Бодуэн, – в простой хижине…
Роган фыркнул.
– То-то они так охотно отказались от своей «простой хижины». На сегодняшнее угощение они потратили свой годовой доход.
– Полугодовой, – поправила его Лиана, отлично разбиравшаяся в ценах. – Но они так любят друг друга, – мечтательно продолжила она. – Ты видел, как Габи смотрит на мужа? Наверное, и я смотрю на тебя так же.
Роган вглядывался в очертания замка Морей и думал совсем о другом. Ему не понравилось, что они с такой легкостью выбрались за ворота утром. «А что, если Говарды переоденутся какими-нибудь торговцами или крестьянами? Надо усилить меры безопасности».
– – Ты слышал, что я сказала? – спросила Лиана. «Можно, допустим, завести какой-то специальный отличительный знак и выдавать крестьянам, имеющим доступ в замок. Но, с другой стороны, значок можно выкрасть…»
– Роган! – Лиана остановилась и, вцепившись мужу в руку, заставила его тоже остановиться.
– Что?
– Ты меня слышал?
– Каждое слово, – пробормотал он. «Нет, значок не годится. А что если…»
– И что я говорила?
Роган непонимающе уставился на нее.
– О чем?
Лиана поджала губы.
– Я сказала, что люблю тебя!
«Лучше всего пароль, меняющийся каждый день. А еще безопаснее разрешить доступ в замок только нескольким доверенным крестьянам, чтобы не было никаких новых лиц».
К удивлению Рогана, жена вырвала из его руки свою и быстро направилась вперед с весьма недовольным и сердитым видом.
– Что еще стряслось? – буркнул Роган. Целый день он выполнял все ее желания, а она чем-то все равно недовольна.
Догнав ее, он спросил:
– Что-то не так?
– Ах, спасибо, вы изволили обратить на меня внимание, – высокомерно ответила Лиана. – Надеюсь, я не слишком отвлекла вас словами о том, что люблю вас?
– Нет, не слишком, – честно признался Роган. – Я думал о другом.
– Ничего, пусть мои душевные излияния тебя не беспокоят, – ядовито сказала Лиана. – Не сомневаюсь, что ты слышал признания в любви от ста женщин. Все твои Дни недели, а перед этим был ведь еще и месячный календарь. Да и Жанна Говард наверняка клялась тебе в любви каждый день.
Роган начал улавливать в ее словах пусть не логичный, но смысл. Речь шла об обычных женских глупостях, ничего серьезного.
– Жанна не носила фамилию Говард, когда была моей женой, – объяснил он.
– Понятно. Но ты не отрицаешь, что она клялась тебе в любви. Наверно, ты столько раз слышал подобные клятвы, что мои слова ничего для тебя не значат.
Роган призадумался.
– Не помню, чтобы какая-нибудь женщина признавалась мне в любви.
– Правда? – Лиана вновь взяла его под руку, на несколько минут воцарилось молчание. – А ты меня любишь? – тихо спросила она.
– Иногда, – сжал Роган ее руку. – И сегодня ночью тоже собираюсь.
– Я имею в виду не такую любовь. Я имею в виду чувство. Ты ведь любил свою мать?
– Она умерла, когда я родился. Лиана нахмурилась.
– Ну, мать Сиверна.
– Она тоже умерла, когда родился он. Мне было два года, и я ее не помню.
– А мать Зарида? – еще тише спросила Лиана.
– По-моему, она не вызывала у меня никаких чувств. Она всех нас боялась и без конца плакала.
– И никто ее не утешал?
– Роулэнд говорил, чтобы она заткнулась и не мешала нам спать.
Лиана подумала об этой несчастной женщине, оказавшейся в грязном замке среди мужчин, которых беспокоило только одно – чтобы своими рыданиями она не мешала им спать. А потом бедняжка умерла от голода во время осады замка Беван. Ну хорошо, пусть Роган не испытывал любви ни к одной женщине, но братьев-то своих он любит!