Глава 4
Битва с чистотой в коридоре продолжалась намного дольше, чем я себе представлял. В основном, из-за моего состояния. Руки и ноги, слушались пока плохо. С координацией тоже было довольно плачевно, швабра в руках вместо мазка влево, порой делала движение вправо. Довольно быстро я уставал, приходилось брать тайм-ауты по нескольку минут. Кроме того, по коридору постоянно двигались люди, оставляя за собой следы на свежевымытом. Приходилось возвращаться, перемывая некоторые участки. Всё ходют и ходют!
Если с утра я думал о том, что можно попытаться успеть вымыть 2 участка коридора, то заглотив брикет в кладовке для уборочного инвентаря (далеко идти до столовой) я лишь усмехнулся над этой идеей. Время к четырём часам, тут бы хоть до вечера сдать этот контракт, чтобы потом успеть ещё решить вопрос с жильём.
Усложняло работу ещё и то, что примерно через каждый час нужно было менять воду, которой я мыл полы. Это, как и ещё много довольно детальных пунктов рассказала мне детальная подсказка условий выполнения контракта. А общественный туалет общего жилого модуля, в котором я её набирал — это порядка 250 метров от коридора. В первый рейс я отправился просто с ведром в руке, но на второй заход уже взял тележку, в которую вмещалось 2 ведра и которую можно катить, а не нести.
Добравшись до оставленного инвентаря, я снова взялся за швабру и продолжил работу. Шлёп, вжих, вжих, вжих. Швабра скользит по полу — здесь он весь покрыт большим тёмным кафелем, идеально состыкованным. Промыть, отжать, но не сильно. Иначе тряпка станет суховатой, будет плохо убирать тонкий налёт пыли. И всё по новой.
Странно, но эта простая работа приносила мне удовлетворение. Тело наслаждалось движением, которого было лишено. Оно словно медленно оживало, отходя от зимы, поселившейся в нервах, костях, мышцах и сухожилиях.
Днём в выбранной мной рабочей зоны, народу было не много. Насколько я успел понять, тут находились мастерские, в которые люди периодически приносили разное. Или забирали. Иногда из мастерских выходили трудившиеся там механики — в основном мужики уже за 40. Из чего я сделал вывод, что работа там требует видимо продвинутых умений и большого опыта.
На меня почти не обращали внимания. Лишь иногда кто-то бросит задумчивый взгляд. Скорее всего из-за несоответствия комплекции и того, чем я занимаюсь. Ну да, такая махина должна крушить голыми руками головы всякой живности, наверное, по их мнению. Где-то там, глубоко внизу. А не шаркать шваброй в безопасных коридорах. Но, мне почему-то было плевать, хотя периодически я и чувствовал себя неудобно под этими взглядами. В тех коридорах внизу, в своём текущем состоянии, я проживу, наверное, очень недолго.
К вечеру, когда мне оставалось, наверное, около часа работы, впереди я заметил новый элемент здешней жизни — девушку с таким-же комплектом уборочного инвентаря, как и у меня. Видимо, она выбрала смежный со мной сектор и теперь двигалась мне на встречу, выполняя ту же работу. Вот только скорость!
Мне о таком было только мечтать. Скорость мытья была впечатляющей. Я даже остановился на какое-то время, любуясь работой профессионала. Никаких лишних и ненужных движений, никакой суеты. Швабра погружается в ведро, несколько резких движений, затем нога ложиться на педаль, отжимает и в следующее мгновение быстрым плавными движениями скользит по полу. Тележка же с вёдрами, прицепленная за длинный ремень на поясе и постоянно едет за девушкой. И она не тратит лишнее время на то, чтобы возвращаться за тележкой, как это делаю я.
Девушка одета в серый комбинезон — такой я здесь ещё не видел, у механиков комбинезоны в основном коричневого цвета, разных оттенков, но в основном — коричневые. Голова повязана платком или банданой, видимо, чтобы волосы не мешали. На меня она бросила лишь несколько взглядов, ни на секунду не прерывая занятия.
Встретились мы на самой границе сектора, только вот сектор, который вымыла за это время она, был, пожалуй, раз в пять большего оставшегося участка у меня. Я бросил тряпку в ведро и воззрился на оборудование девушки. Оно было явно покруче того, что я видел в кладовой.
— Привет, — улыбнулся я незнакомке. — Крутые у тебя девайсы для мытья. В той кладовке где я брал, такого и близко не было.
Девушка как раз рассовывала весь уборочный инвентарь по слотам в тележке.
— Пфф… В кладовой! Ты с какой планеты, парень? Это же Блейз! Считай, топовое оборудование. А ты кто такой, и почему крадёшь хлеб уборщиков?
— Ээээ… Краду хлеб? — я немного опешил. Мне даже в голову не приходило, что мытьё коридора может быть кражей чьего-то хлеба. — Вообще я — Оскар.