– Я буду писать вам, и вы тоже пишите мне каждый день, – сказал Сергей.
Письма. Однажды Флоренс жила в этой стране, старательно выписывая буквы, заполняя страницу за страницей.
– Я ненавижу писать письма, – сказала Дези.
– Но не мне.
– Сергей, я искренне и безумно люблю вас и не остановлюсь ни перед чем.
– Я тоже.
– Тогда почему мы разделены на две части? Я не выдержу этого.
Он прижал ее к себе. Она знала, что не сможет выдержать этого. Все ее тело трепетало. Но он был старше, чем она, более опытным, более выдержанным, сейчас он контролировал свою дрожь.
– Не огорчайтесь, пройдет время, и мы будем смотреть балет в театре Эрмитаж зимой будущего года.
Дези стряхнула слезы.
– В Эрмитаж надо ехать далеко на санях?
– Даже если бы до него было десять шагов, но ты захотела бы поехать на санях, – это было бы достаточно далеко.
Дрожь страстного желания владела ею. Вероятно, можно было ждать, и ничто из нежных звезд счастья не пропадет. Она сказала, вложив в слова всю свою любовь:
– Сэр Гей…
Папа снова слег в постель с температурой.
– Боюсь, что ты расстроила его, – с укором сказала мама. – Он просил тебя зайти к нему, как только ты придешь. Где ты была?
Дези не могла понять, добрая мама или недобрая. Она все еще оставалась нейтральной к поведению Дези, только укоряла ее, стремясь к главному – чтобы это не сказывалось на папином здоровье.
– Я виделась с Сергеем, конечно.
Если бы только мама всплеснула руками и оставила ее в покое. Но мама спросила холодно:
– Надеюсь, сказала до свидания?
– Да.
– Я рада. Пойди скажи папе. Это поможет ему лучше всяких лекарств.
Почему ее счастье должно быть принесено в жертву старому больному человеку? Дези удивлялась и возмущалась.
Даже несмотря на то, что папа любовно схватил обе руки Дези и заметил следы от слез на ее щеках, не могла она от всего сердца раскрыть ему свои чувства. Он думал, что проблема уже решена. С отъездом балета, который продолжит гастроли в Париже и затем возвратится в Москву, Дези быстро забудет первую юношескую любовь и свое безумие. Исчезнет ее ощущение несчастья – так сказал он ей.
– Как я часто делаю, давай поедем куда-нибудь развлечься. Думаю, это тебе понравится. Куда-нибудь, где красиво, весело… Может, в Венецию?
– Нет, спасибо, папа.
– Поедем сейчас же! Я не хочу, чтобы ты сидела дома в мрачных раздумьях. Перемена обстановки – безошибочное средство от разбитого сердца.
– Как вы можете говорить об этом, папа, разве вы знаете, что такое разбитое сердце? Вы и мама могли пожениться.
От этого крайнего уныния Дези глаза папы наполнились слезами. Он не мог говорить в этот момент. Когда же овладел собой, он сказал:
– Ты слишком молода, чтобы говорить о таких вещах. – Он облизал губы и сделал усилие. Вымученная улыбка появилась на его лице. – Хотя я понимаю, что лечебные увещевания сердец не утоляют. А теперь беги и скажи маме, что мне хочется ее лечебного горячего напитка.
– Вы не спуститесь к обеду, мисс Дези? Вам плохо? Это была мисс Финч, озабоченная, кроткая, такая же худая, как трещина в стене: когда она стояла в дверном проеме спальни, эта мысль пришла Дези в голову.
– Я не голодна, вот и все.
– Немного легкого ужина на подносе… так я принесу?
– Не беспокойтесь, пожалуйста, Финч. Я не бабушка и могу выжить без обеда.
– Вы расстроены, мисс Дези?
Итак, слуги уже знают. Конечно, они всегда все знают.
– Да, но в этом никто не может мне помочь.
– Там был один джентльмен, спрашивал вас, мисс Дези. Он был очень обеспокоен и хотел узнать, куда вы исчезли в последнее время.
«Я путешествовала на другую звезду», – подумала Дези, и внезапно несчастье, терявшее свою остроту, испугало ее.
– Я буду благодарна, если вы исчезнете, – сказала она повелительно, и мисс Финч ничего не оставалось делать, как повиноваться. – И скажите, что я хочу побыть одна, – добавила Дези.
Если мисс Финч и сообщила об этом Флоренс, то Флоренс все равно не испугалась. Она властно постучала в дверь и вошла, не дожидаясь разрешения.
– Ты собираешься сделать то, что я скажу? – спросила она. – Или дашь ему уехать?
Дези была изумлена выражением холодных бледно-голубых глаз на бесстрастном лице.
– Что ты имеешь в виду?
– Известно что. Когда я была в твоем возрасте, я предоставила возможность Десмонду Филдингу уйти, безоговорочно веря, что через год или два ничего не изменится. Молодые девушки всегда так романтичны.
– Но в случае с Десмондом была моя вина. В конце концов ты сказала об этом.