– Знаешь, – прекратив внезапно поцелуй, Лукас спешит сообщить мне: – Ты можешь мне не верить, но еда…, – он замолкает, рассмеявшись, – … еда теперь вкуснее для меня, намного вкуснее, чем прежде.
Блэнкеншип смущается и опускает ресницы.
Не может быть. Сам Лукас Блэнкеншип смутился!
Он не понимает, почему мои губы растягиваются, лицо заливает румянец, а сама я выгляжу так, будто у меня только что выросли крылья. Я приближаю его лицо к своему опять, без слов – с помощью языка – объясняя ему, как счастлива слышать это.
___
*1* – Традиционная горячая или холодная мясо-овощная закуска в итальянской кухне, приготовленная из типичных итальянских мясных и морепродуктов, а также специально для этого подготовленных овощей и подаваемая на большой тарелке или вращающемся деревянном подносе перед основным блюдом.
*2* – Макаронные изделия в форме бабочек из твёрдых сортов пшеницы. Были придуманы в 16 веке в Ломбардии и Эмилии-Романья на севере Италии.
*3* – Незамысловатое и очень простое блюдо готовят на севере Сардинии, а именно в районе городов Сассари и Порто Торрэс.
Глава 5
Лукас
Маркус кажется мне не на шутку отстраненным. Иногда он поддерживает разговоры большой компании, но, в основном, желает отмалчиваться. Друг задумчивый глядит в большое панорамное окно, справа от него. Оно открывает ему вид на площадь. На людей, бесконечно по ней шагающих. На машины вдали, беспрерывно передвигающихся на дороге. Будний день во всей своей суете. В отличие от Маркуса, отчаянно влюбленный Дейл, сегодня, как и в последнюю неделю, и виду не подает, что он грустит. Иногда Дейлу действительно становится лучше, но вскоре это проходит. Однако в этот раз, мне кажется, он, и вправду, смог пережить безнадежность своего положения.
Ради нас сотрудники недавно открывшейся траттории соединили три стола: моих приятелей собралось много. Здесь не так, как в обычных ресторанах подобного типа: домашней итальянской кухни практически нет, модная еда прочно обосновалась в меню. Думаю, хозяин данного кафетерия поторопился, назвав его «тратторией».
– В общем-то, печалиться тебе незачем, – говорит мне Флавио, мой однокурсник. Он начинает зажимать пальцы на левой руке, один за другим. – Твой отец помог тебе получить права обратно. Он не заблокировал твои карты. Не закрыл доступ к собственному счету в банке. Он даже формально не выгнал тебя из дому, ты сам решил уйти.
Ребятам очень весело обсуждать мое положение. И все, кроме Марка, участвуют в беседе. Он изредка жует, пьет заказанный чай и о чем-то размышляет.
– Да, – выходя из раздумий о друге, отвечаю я однокурснику, в то же время, смотря на остальных за столом. – Я могу вернуться домой в любой момент, мама все время просит об этом, просто пока я решил остаться в комнате в общежитии. Хотя мне едва выделили место в кампусе. – Фыркаю, забросив ломтик картофеля в рот.
Из-за того, что я имею фактический адрес проживания, раз за разом получал отказ в том, чтобы разделить комнату с еще каким-нибудь студентом. А зная о моем не безбедном положении, администрация Тор Вергата нередко намекала о том, что я мог бы снять жилье. Хотел бы я им объяснить, что просто не хочу тратить деньги, мною не заработанные, когда поссорился с собственным отцом.
– Ты можешь жить у меня, – уплетая за обе щеки рагу, предлагает с набитым ртом Дейл. – Или у Маркуса? Правда, Марк? – он обращается к нашему общему другу.
Тот, услышав свое имя, словно вышел из спячки. Итальянец вздрогнул. Посмотрел сначала на Дейла, потом – на меня. Он понял суть вопроса лишь спустя несколько долгих-долгих секунд. Для меня сомнение в его глазах, обдумывание предстоящего ответа стало катастрофой. Я осознал, что сейчас он собирается отказать. Я подавлен не потому, что всерьез рассчитываю на него в данный момент, или на Дейла. Я тяжело сглатываю в эту секунду, потому что мне показалось, что мой лучший друг отвернулся от меня.
Маркус поднимает губы в вежливой полуулыбке. Взмахнув рукой, в которой держит вилку, он слегка ведет плечами.
– Извини, Лукас, я бы с радостью, но ты же знаешь моего старика. Он вряд ли будет счастлив.
Дело в том, что раньше Марк готов был отправиться войной на своего родителя, но позволял оставаться нам с Дейлом у него столько, сколько нам самим того хочется. Но теперь… теперь что-то изменилось. Я надеюсь, это можно исправить. Если виноват я, то сделаю все, чтобы вновь добиться расположения человека, которого называю братом.
Вновь сглотнув, я киваю, попытавшись улыбнуться хотя бы немного.
– Конечно, – произношу через силу и ком в горле. – Конечно, я понимаю.