– Не знаю, – пожимаю плечами, выбирая третий вариант. – Сегодня был тяжелый день. Я хочу его смыть. Только и всего.
Сосед приподнимает брови.
– Мне сейчас тащится в Прати на метро. Это я имею право быть раздраженным, – заявляет он забавы ради.
Я оборачиваюсь к нему перед входом в ванную.
– Эй, – выставив указательный палец в направлении Маттиа, говорю, – ты мне уже пообещал!
– Помню-помню, – ворчит тот, стоит мне закрыть дверь, – ты собираешься развлекаться всю ночь…
Поколотив несильно кулаком деревянный барьер, я громко и несерьезно возмущаюсь:
– Что тебе не нравится, парень?! Тебе, по-моему, уже пора уходить!
Мне уже не слышно, какими словами он бросается, потому что я включил воду и встал под обжигающие струи. Я хочу выбить из себя всю дурь, и лучше уж пойти в спортзал, атаковать боксерскую грушу. Но не выговаривать ничего пока Маркусу и не срываться ни в коем случае на Еву. Стоя под душем, я вспоминаю взгляд Марка, который он направил на мою девушку. Сегодня, стоя возле траттории и куря. В это мгновение мне тоже хочется схватить сигарету, пустить облако дыма в потолок комнаты. Проведя ладонью по мокрым волосам, я подставляю под напор лицо, прикрываю плотно глаза. Образ Маркуса, зацикленного на Еве, сводит с ума, лишает последних остатков рассудка. Наверное, действительно нам обоим нужно решить проблему, иначе все может закончиться плохо. Я не готов терять друга, но не собираюсь уступать ему девушку.
Во входную дверь стучат вовремя: я уже вышел из ванной и повязал полотенце на бедра. По лицу все еще стекают капли, но я игнорирую их и открываю долгожданной гостье. Мадэри стоит на пороге в вязаной голубой кофте, белых теплых колготках и короткой джинсовой юбки. Я опускаю глаза на коричневые ботинки, с улыбкой заманиваю ее к себе за воротник бежевого пальто, а после хватаюсь за концы белого шарфа.
– У тебя хорошее настроение? – улыбаясь мне в ответ, произносит тихо Ева, утыкаясь мне в шею.
Поднимаю ее лицо за подбородок пальцем и нежно прикасаюсь к губам, увлажняя их. Я только касаюсь своими губами, веду головой слегка из стороны в сторону и знаю, что определенно вызываю у нее мурашки.
Вообще-то нет. Я расстроен.
– Ты можешь помочь мне? – шепчу Еве на ухо.
Она тут же слабо отталкивается, чтобы глядеть на меня. Я влажными пальцами ласкаю ее скулы, желая пройтись ладонями по шикарным густым волосам.
– Что случилось? – обеспокоенно говорит Мадэри.
– Ничего. Просто будь со мной.
Я целую ее со всей страстью, ревностью и ненавистью к этому чувству. Она, несомненно, ощущает, что я слишком настойчив, напорист, яростен. Но стоит отдать ей должное – Ева не просит меня перестать. Она принимает как данность это мое состояние, подстраиваясь под него, подставляя губы, шею, разрешая мне грубо ее трогать. Срывать с нею одежду. Не раздражается, когда я швыряю ее голубую кофту в один угол комнаты, а юбку – в другой. Снимаю быстро с нее сапоги, поваливая итальянку на кровать. Сдираю колготки с длинных стройных ног, словно кожу.
– Всю ночь, – добавляю с опозданием, подтягиваясь вверх. – Всю ночь.
Ева лежит на подушках, раскрывшись передо мной, как самое желанное и аппетитное блюдо! У меня пересыхает во рту от вида. Я хочу расцеловать каждый участок ее кожи. Поддев пальцами края бежевых кружевных трусиков, стягиваю их вниз по ногам. Сейчас не самое лучшее время, чтобы начинать с прелюдий. Я ласкаю недолго ее стопы, ее гладкие игры, бедра, губами прижимаюсь к лобку. И потом, не предпринимая попыток расстегнуть лифчик, я вхожу в нее. Ева округляет глаза. Она вскрикивает от боли, потому что я вошел на всю, но сейчас не двигаюсь, давая ей возможность привыкнуть ко мне.
Она ничего не успевает сказать, ведь я закрываю ей рот поцелуем. Пальцы цепляются мне в плечи, ногти, как и в прошлые разы, царапают кожу – я задаю быстрый ритм, не сдерживаясь от жестких толчков. Еве однозначно тяжело дышать от нескончаемости поцелуев, от того, что я не отрываюсь от нее не больше, чем на мгновение. У Мадэри сладкие губы. Шея, достойная ласк. Потрясающая грудь, все еще облаченная в нижнее белье. Но я не заморачиваюсь этим и двигаюсь быстрее и резче. Уперев локти в кровать, я осматриваю каждую черточку ее красивого лица, любуюсь раскрытыми губами, из которых вырываются стоны. Она поднимает руки вверх, прикоснувшись ладонями к стене, и выгибает спину. Громко кричит. Я опускаю голову к ее лебединой шее, кусая зубами, лаская языком. Оставляя засос… Заставляя ее стонать громче, сжимать ногами мои бедра крепче.
Несдержанные глубокие движения овладевают мною. Я зол. Да, я зол и неистов из-за Маркуса и такой дикий секс – моя возможность избавиться от наваждения в его обличии. Дразнящие удары сводят с ума Еву. Я погружаю член в нее сейчас то медленно, то торопливо.