И он уже замахнулся для удара, как ссаный задрот вдруг закричал на весь коридор. Нет, завизжал. Как маленькая, трусливая целка.
Бля.
Ник в раздражении закатил глаза, а после легко и непринужденно ударил парня по щеке открытой ладонью. Так, чтобы просто заткнуть.
— Только не плачь, — скривился Ник, отшвыривая парня к ближайшей стене. — Ты всё портишь.
— Я могу постоять за себя, — уверил Никиту бедолага, вытягивая вперед сжатые кулаки. — Я могу ответить.
— Ты меня в этом пытаешься убедить или себя? — Ник склонил голову чуть вбок, нахмурив темные брови. — А, знаешь — похер. Желание как-то отпало.
— Тогда…может, дашь мне пройти?
Ник раскинул в стороны руки, обводя взглядом свободное пространство вокруг них. Снова посмотрел на парня вопросительным взглядом и тот, зачем-то кивнув, уже сделал неуверенный шаг в сторону, как вдруг:
— Где она?
Бля.
— Кто? — не понял малец.
Он не будет повторять. Он не…
— Черт, подруга твоя, — процедил сквозь зубы, снова начиная заводиться. — Где моя Ли, задрот?
Ты, должно быть, оговорился парень? Возможно, ты не понял, но ты только что произнес…
Она не твоя, слышишь? Не смей, блять, даже думать об этом.
— Тебе виднее знать, она же твоя девушка, — парень скривился, а у Никиты отчего-то снова зачесались кулаки.
— Сука, — выплюнул Ник, делая шаг в сторону парня. — Не зли.
— Болеет, — тут же нашелся малец, отступив назад. — Она заболела. В общежитии, наверное, сейчас…я не знаю. Мы поссорились.
Болеет? Ник озадаченно нахмурил брови, в непонимании уставившись на парня. Было понятно — малец не врал ему. Навряд ли его Ли…черт, не смей.
Амелия. Да, просто Амелия. Так то лучше.
Навряд ли она попросила свою «подружку» прикрыть её в случае, если Ник стал бы узнавать.
Потому что…он не стал бы (конечно, конечно).
Она прекрасно знала это и поэтому…черт, неужели и правда болеет?
— Где она живет?
Вопрос вырвался непроизвольно. Ник не хотел, не думал спрашивать. Совсем не хотел, ага.
Тогда какого хера у парня, стоящего напротив тебя, от удивления лицо вытянулось? Наверное, потому что ты всё же спросил? И не просто спросил, а буквально потребовал ответа, будто уже сейчас собираешься бежать, да только знать бы куда.
— Чего?
Козлина раздражал Никиту всё больше. И всё сильнее чесались кулаки. И похер, что баб не бьют — для этого задрота он сделает исключение.
— Проводишь, — бросил Ник, обходя того за метр, чтобы не прибить ненароком.
— Хорошо, — согласился парень. — Мне все равно в ту сторону.
Ник усмехнулся.
Ага, он так и подумал.
***
Джем или арахисовая паста? Вопрос застал Ника врасплох. Они уже как минут двадцать стояли перед полками, забитыми всевозможными вкусностями, и не могли определиться с выбором. Точнее… «подружка» Амелии совсем не переживала на счет покупок, а вот Ник…
Он точно помнил, что в детстве, когда он болел, мама покупала ему клубничный джем. И сейчас, стоя в супермаркете в отделе «варенья и прочие соленья», он мог поклясться, что чувствует на языке тот сладкий, чуть приторный вкус.
И…он взял всё. Всё разновидности джема, какие только были представлены. И две банки арахисовой пасты разных производителей, на случай, если одна из них окажется на вкус хуже дерьма.
А после Ник уже шел по направлению к кассе, как вспомнил, что в народе принято вроде как апельсины покупать, а не хренову арахисовую пасту.
Ну, что же. Он завернул в отдел «фрукты-овощи», чтобы просто…ну, не станет же он в самом деле покупать для нее апельсины?
А полная корзина джема — это так, несерьезно в общем-то. Другое дело — апельсины.
Единственным оправданием для его душевного спокойствия стало то, что данный фрукт продавался по нешуточной скидке. Грех не купить, как говорится.
И поэтому…он взял пять килограмм, на случай, если Амелии понравится.
Ведь…она же болеет…и вдруг ей захочется еще, а путь в общем-то не близкий…так что -да, он взял просто…на всякий случай.
Продавщица на кассе смотрела с сомнением, переводя взгляд то на Ника, то на «подружку» Амелии.
— Парень мой, — ухмыльнулся Ник, кивая в сторону «подружки». — Люблю его.
Самым сложным оказалось — не заржать в голос, аки конь.
И…он старался.
А после с совершенно невозмутимым лицом, расплатившись за «соленья» и, упаковав те по сумкам, Никита прошествовал на выход.