У Вали в руках охапка цветов, она отдает их Главному конструктору, а потом подходит к микрофону:
— Дорогие товарищи! Друзья мои! Трудно передать те чувства, которые переполняют сейчас меня. Я уверена, что полетное задание выполню полностью и что после полета я вернусь сюда, чтобы поблагодарить вас за замечательный корабль, который вы создали.
...Снова цветы, рукопожатия...
После митинга – домик космонавтов. Это тоже традиция. В одном из лучших домиков на космодроме космонавт и его дублер отдыхают перед дальней дорогой.
Тополя шелестят у домика, доносится запах полыни.
У калитки седовласая женщина. Она, как мать, заботилась перед дорогой о Гагарине, Титове, Николаеве, Поповиче, Быковском. Зовут ее Клавдия Акимовна.
— Я всех их, как детей, провожала... К Вале особое чувство. Каждой матери пожелаю такую...
На дорожке вдоль тополей видна белая рубашка Сергея Павловича Королева.
Клавдия Акимовна чуть слышно говорит нам:
— Вот и Юрочка, когда улетал, он так все ходил, ходил... Почти до утра... Подойдет, спросит: «Спит?» – и опять ходит...
Рассказывают, что перед стартом Юрия Гагарина Сергей Павлович Королев сутками не выходил из монтажно-испытательного корпуса (МИКа). Однажды глубокой ночью, когда он вышел из монтажно-испытательного корпуса, то услышал музыку. А за поворотом на асфальте увидел танцующих. Светит луна, транзистор настроен на веселую волну.
— А это здорово! – остановился около танцующих Сергей Павлович. – Работа работой, а жизнь идет... Молодость берет свое, и никакие перегрузки ей не страшны. Хорошо!
Рассказывают, что однажды в конструкторском бюро среди молодых сотрудников зашел разговор о романтике. Случайным участником этого разговора стал Сергей Павлович. Он долго молча слушал, потом улыбнулся и сказал:
— Романтика? Вам виднее, что это такое. А я расскажу вам случай из жизни одного моего знакомого... Молодой человек на последние деньги купил старый мотоцикл и на нем приехал в Москву. Перед самой Москвой на рассвете пришлось заняться устранением поломки. Утром въехал в большой город. Дождался открытия булочной, купил сайку и с большим удовольствием съел ее, сидя на парапете, прямо на улице... Прошли годы. К этой же булочной как-то утром подошел черный «ЗИМ», из него вышел солидный человек в кожаном пальто, зашел в булочную, купил сайку и с удовольствием съел ее на улице... Постоял, подумал о неотложных делах, о жизни... Романтика?!
Из его биографии (как рассказывал о себе сам С. П. Королев):
«Родился на Украине в 1906 году, в семье учителя. Отец умер. Воспитывали меня мать, учительница, и отчим, инженер. Сейчас мать пенсионерка. Среднего образования получить сразу не удалось – не было условий. Окончил двухгодичную профессиональную строительную школу. Работал столяром. Крыл крыши черепицей. Позднее перешел на производство к станку. Мой трудовой стаж начался в 16 лет. Я мечтал получить высшее образование. Мне это удалось...»
Один из инженеров рассказывал, что у него перед полетом Гагарина оказалось несколько свободных дней. Сергей Павлович остановил его у своего домика и говорит:
— Идет самолет на Ташкент. Почему ты не попросишься у меня слетать туда на несколько дней? Ведь заслужил, время у тебя есть.
— Да как-то неудобно, Сергей Павлович. А потом, что я там буду делать?
— Неудобно? Знаешь, что неудобно... А что делать? Побродишь по городу, сходишь в ресторан... И еще: если можно, привези мне дыню. Знаешь, такие продолговатые...
— Дыню – весной?
— В Узбекистане давно выращивают отменные дыни, значит, должны и уметь их сохранять, надо только постараться – и найдешь.
Инженер с удовольствием вспоминает те несколько дней, которые он с друзьями провел в Ташкенте.
Сергей же Павлович, как маленький, обрадовался подарку – янтарной дыне.
— Ты знаешь, как надо ее разрезать, чтобы подольше сохранилась? Из середины вырезают круг, потом другой, третий, а если остается, то дольки складывают. Попробуй, какая вкусная дыня!
Инженер часто бывал у Сергея Павловича в доме, имел, так сказать, доступ к холодильнику. Он видел, как все меньше становился диаметр долек, и наконец дыни не стало. Однажды, когда Сергея Павловича не было дома, инженер принес вторую, привезенную в подарок и припрятанную дыню и попытался положить ее в холодильник. Но дыня была большая и целиком не умещалась. Тогда инженер «по методу Королева» вырезал кольцо, с аппетитом съел его, а дольки сложил и закрыл холодильник.
Через день Сергей Павлович среди каких-то дел остановил инженера за рукав и заговорщически спросил:
— А серединка-то вкусная была? Спасибо!
...Утро 16 июня 1963 года. Яркое-яркое солнце. Медленно плывут в выси легкие белые облака.
На стартовой площадке мы, как и все здесь, получили нарукавные повязки. Цвет ее означает время пребывания у ракеты. На щите у входа повесили номерок. Такой же номерок и у космонавта. Когда все будет готово к старту, на щите останется один номерок, потому что, уходя с площадки, каждый снимает свою бирочку. На стартовой площадке остается один космонавт...
На площадке никакой суеты, торопливости... Ждут назначенной минуты, ждут приезда Терешковой.
Появляется голубой автобус, он останавливается в сорока шагах от ракеты. Валя, как медвежонок, переваливаясь с ногина ногу в рыцарских доспехах космонавта, подходит к председателю Государственной комиссии:
— Космонавт Терешкова к полету готова!
Все приветливо улыбаются.
Председатель комиссии, невысокого роста, с посеребренными висками, с открытым добрым лицом, по-отцовски говорит:
— Дай я тебя поцелую в щечку!.. – А сам целует в губы.
Все смеются.
Несколько ступенек по лестнице. Щелчок кабины лифта. Оранжевый костюм уже виден на самом верху ракеты.
После полета Валя так вспоминала минуту подъема в лифте:
«Когда лифт уносит тебя к кораблю, смотришь на степь, и немножко грустно расставаться с Землей, с друзьями. Но это очень быстро проходит. Когда садишься в космический корабль, устанавливаешь связь и по микрофону слышишь голос Юрия Гагарина или Главного конструктора, то чувствуешь, что люди с тобой и ты не одинока».
Мы спешим на знакомую смотровую площадку. Слышим голоса Гагарина и Терешковой:
— Я – «Чайка». На борту все в порядке. Показания приборов без изменения. Настроение бодрое. Самочувствие отличное. К старту готова. Я – «Чайка». Прием.
— Понял вас. Молодец! Наблюдаем вас по телевизору. Не очень энергично делайте движения головой. Прием.
— Я – «Чайка». Вас поняла хорошо.
К микрофону подходит Андриян Григорьевич Николаев. Он желает Валентине хорошего полета и благополучной посадки. Говорит он, как всегда, спокойно, не спеша. О! Если бы мы тогда знали, как беспокоился он за свою подругу!
Сергей Павлович Королев интересуется самочувствием Терешковой. Она докладывает:
— Я – «Чайка». Самочувствие отличное, настроение бодрое.
Сергей Павлович выслушивает доклад и замечает;
— Могу только позавидовать вам. У нас градусов на десять жарче, чем в кабине корабля. Вам предстоит интересное путешествие, удивительные открытия, серьезная работа. Желаю успешного полета.
Отсчитывается время готовности. В бункере операторы внимательно следят за показателями систем. Стартовую площадку покидают все специалисты. Хронометр на краснобархатном ложе, у пульта начальника стартовой команды, отсчитывает секунды...
И снова сквозь могучий шум ракеты голос Гагарина:
— Подъем. Счастливо, Валюша! Счастливый путь. Мы все тебя провожаем!
И в ответ – спокойный девичий голос:
— До свидания. До скорой встречи. Видно ослепительное пламя.
В небе солнечный клин. Потом белая снежная полоса – инверсионный след. Ярким солнцем взмывает ракета в синеву неба. Вот она стала похожа на огненный слиток металла.
И из этой искры, из этой огненной точки, несущейся с бешеной скоростью, доносится голос Вали:
— Я – «Чайка». Приложу все свои силы, знания, чтобы выполнить полет. Спасибо за добрые слова!
— Вас слышу хорошо, – отвечает взволнованно Гагарин. – Машина идет отлично, строго по траектории. Счастливый путь, Валюша!