— Машина мне понадобится в семь утра, — бросил он на ходу.
— Бу сде, старина, — отозвался Саймон.
Когда двери лифта стали закрываться, до Марка донеслось мягкое урчание: Саймон завел мотор. Вот и квартира: три комнаты, все — пустые. Он запер дверь на ключ, а потом — на засов: раньше он этого никогда не делал. Потом медленно прошелся по комнате и разделся, бросил пропахшую потом рубашку в бельевую корзину. В третий раз за ночь принял душ и лег в кровать, уставившись в белый потолок. Он попытался заснуть, но мысли снова и снова возвращались к событиям минувшего вечера. За шесть часов ему удалось урвать лишь несколько минут сна.
В ту ночь не спали и в Белом доме: Флорентина Кейн тоже беспокойно ворочалась в своей кровати.
Авраам Линкольн, Джон Ф. Кеннеди, Мартин Лютер Кинг, Джон Леннон и Роберт Кеннеди. Скольким еще гражданам — именитым и безвестным придется пожертвовать жизнью, прежде чем будет принят закон, запрещающий это самоуничтожение?
«Кому еще суждено умереть? — вновь и вновь проносилось в ее голове. — Если мне, то именно сейчас самое подходящее время…»
Повернувшись на другой бок, она взглянула на Эдуарда: судя по выражению лица мужа, его никогда не посещала эта ужасная мысль.
Пятница, утро, 4 марта
Наконец Марк не выдержал и в 6.30 вскочил с кровати, принял душ и надел чистую рубашку и другой костюм. Из окна он бросил взгляд на парк Ист-Потомак по ту сторону Вашингтонского канала, и в его мозгу вновь всплыли события вчерашнего дня. Через несколько недель зацветут вишневые деревья. Через несколько недель…
Он закрыл за собой дверь квартиры с чувством облегчения: главное — не сидеть на одном месте. Саймон, которому вчера удалось поставить машину на одну из частных стоянок, отдал ему ключи.
Марк медленно поехал по 6-й улице, повернул налево, на шоссе Джорджа Вашингтона, и направо, на 7-ю. Был ранний час, и, кроме грузовиков, никакого транспорта на дорогах не было. Он проехал мимо музея Хиршхорна на проспекте Независимости. На перекрестке 7-й улицы и Пенсильвания-авеню Марк остановился на светофоре. Его охватило внушающее суеверную жуть чувство, что на самом деле ничего не случилось, а все вчерашнее — лишь дурной сон. Вот он приедет в отделение и, как всегда, увидит Ника Стеймза и Барри Калверта. Он взглянул налево — наваждение исчезло. В одном конце пустынной улицы в окружении лужаек сквозь деревья виднелось светлое здание — Белый дом. Направо, в другом конце улицы, сверкая в лучах утреннего солнца, стоял Капитолий. А между ними — между Цезарем и Кассием, подумалось Марку, — возвышалось здание ФБР, И там, в самом его сердце, он и директор — люди, пытающиеся обмануть судьбу.
По пандусу Марк въехал на зады штаб-квартиры ФБР и поставил машину. Возле стоянки его уже ждал молодой человек в темно-синем блейзере, серых фланелевых брюках, темных туфлях и изящном синем галстуке — официальной одежде фэбээровца. Для человека, который лишь недавно проснулся, вид у него был слишком аккуратный. Марк Эндрюс предъявил удостоверение. Не говоря ни слова, молодой человек провел его к лифту, который поднял их на седьмой этаж, а потом бесшумно проводил Марка до маленькой комнаты и попросил подождать.
Марк сидел в приемной рядом с кабинетом директора. Рядом на журнальном столике лежали старые номера «Тайма» и «Ньюсуика» — точь-в-точь, как на приеме у зубного. Сейчас, в первый раз за всю жизнь, он предпочел бы оказаться у стоматолога. Марк снова принялся размышлять о событиях последних четырнадцати часов. Он был человеком, не обремененным никакой ответственностью и наслаждавшимся вторым годом из пяти богатых событиями лет в ФБР, а теперь смотрел в пасть тигра. До сих пор он всего лишь один раз побывал в штаб-квартире — на собеседовании. Никто не предупреждал его, что может случиться такое. С ним говорили о жалованье, преимуществах, отпусках, престижной, интересной работе, но ни словом не обмолвились о том, что может случиться так, что греческого иммигранта и почтальона-негра найдут с перерезанными глотками, а друзья утонут в Потомаке. Пытаясь сосредоточиться, он заходил по комнате. Вчера ему полагался отгул, но он решил, что деньги за сверхурочную работу не помешают. Быть может, другой агент быстрее бы подоспел в больницу и предотвратил убийства. Быть может, если бы вчера вечером за рулем «форда»-седана оказался он, в Потомаке бы нашли труп Марка Эндрюса, а не Стеймза и Калверта. Быть может… Марк закрыл глаза и почувствовал, как по телу поползли мурашки. Он постарался отогнать панический страх, не дававший заснуть ему ночью: быть может, следующая очередь — за ним.