Переход от одного существования к другому символизируют различные образы. Многие из них полезны тем, что создают сразу понятную структуру. Например, переправа через реку Стикс. Умирающий ожидает, что произойдут достаточно упорядоченные процессы. Карты были известны заранее. По смерти сознание ярко представляло себе реку. В ритуале участвовали уже умершие родственники и друзья, для них это тоже было важной церемонией. Река была так же реальна, как любая, которую вы видите сейчас, и так же опасна для неподготовленного путника. На реке всегда были проводники, которые помогали через нее переправиться.
Нельзя сказать, что эта река — иллюзия. Символ — это реальность, понимаете? Путь был известен. Сейчас эта карта, как правило, не используется. Живые не умеют ее читать. Христианство дало картину рая и ада, очищения и расплаты. Поэтому для тех, кто верит в эти символы, после смерти проводится другая церемония, в которой проводники принимают облик излюбленных христианских святых и героев.
(Пауза в 21:48.) Затем на этой основе и в понятных им терминах умершим объясняют реальное положение вещей. Веками эту задачу выполняли массовые религии. Они давали человеку план действий. Не столь важно, что позднее этот план оказывался детским букварем, инструкцией с яркими картинками — он выполнял свою задачу, и люди почти не испытывали дезориентации.
В периоды, когда такие массовые идеи отсутствуют, дезориентации больше. Когда отрицается существование жизни после смерти, проблема увеличивается. Конечно, многие просто рады обнаружить, что они все еще в сознании. Другим приходится заново запоминать определенные правила поведения, потому что они не понимают созидательной энергии своих мыслей и эмоций.
Такой человек может за одно мгновение сменить десяток различных окружений и не понимать причин такой ситуации. Он не увидит непрерывности и будет ощущать, что его без причины и смысла бросает из одной реальности в другую, не понимая, что его буквально влекут собственные мысли.
(21:55.) Я сейчас говорю о событиях, следующих непосредственно за смертью. Есть и другие стадии. Проводники станут частью ваших галлюцинаций, чтобы помочь вам из них выбраться, но сначала они должны завоевать ваше доверие.
Было время — в вашем понимании — когда я работал таким проводником. Сейчас Рубурт в снах идет тем же путем. С точки зрения проводника ситуация достаточно сложна, потому что необходима крайняя психологическая осторожность. Я сам узнал, что Моисей для одного человека — не Моисей для другого. Несколько раз я выступал в качестве очень убедительного Моисея — и один из них, как ни забавно, для араба.
(22:00.) Этот араб, кстати, был довольно интересным человеком. Я расскажу о нем, чтобы проиллюстрировать некоторые возможные трудности. Он ненавидел евреев, но при этом был одержим мыслью о том, что Моисей более могуществен, чем Аллах. Долгие годы это грехом лежало у него на совести. Во время крестовых походов он провел несколько лет в Константинополе, попал в плен и оказался в группе турок, которых христиане собирались казнить довольно жутким способом. Для начала ему открыли рот и набили его раскаленными углями. Он взывал к аллаху, а потом в отчаянии — к Моисею, и когда сознание покинуло его тело, перед ним предстал Моисей.
Он верил в Моисея больше, чем в Аллаха, и я до последней секунды не знал, какой облик принимать. Этот араб был довольно приятным парнем, в таких обстоятельствах я даже не был недоволен тем, что он вроде бы ожидал битвы за свою душу. За него должны были сражаться Моисей и Аллах. Он не мог избавиться от идеи насилия, хотя умер насильственной смертью. Его было невозможно убедить принять мир и покой, пока не состоится какая-нибудь битва.
Я, мой друг и несколько других устроили церемонию. Мы с Аллахом с небесных облаков выкрикивали свои претензии на его душу, пока он, бедняга, в страхе ежился на земле. Сейчас я рассказываю это как забавный случай, но вы должны понять, что его создала вера этого человека. Чтобы освободить его, мы должны были это изобразить.
Я взывал к Иегове, но безрезультатно — наш араб не знал Иеговы, только Моисея, и верил в него. Аллах вытащил огромный меч, а я поджег его, и Аллах его выронил. Меч упал на землю, и та вспыхнула. Наш араб закричал. Он видел за Аллахом легионы последователей, поэтому за мной тоже появились легионы. Наш друг был убежден, что один из троих должен быть уничтожен, и отчаянно боялся, что сам окажется жертвой.