– Но и ты знаешь, что от меня ничего не зависит, – он ответил мне в той же раздражительной манере. Наверное, почувствовал мое состояние. Сейчас мне совершенно не хотелось говорить с братом, ведь это значило испортить то хорошее в сердце, что я принесла с собой после собрания старейшин.
– Откуда мне знать? Я не вхожу в совет.
– Отец давно дал свое согласие на поездку, а это львиная доля удачного исхода для тебя. Так что не надо делать вид, будто ты ни о чем не догадывалась.
– Хочешь сказать, что ты был очень против? – лукаво спросила, наблюдая за ним из-под ресниц.
– Нет, я даже буду рад, если ты осознаешь, что человек и навсегда покинешь горные чертоги, – холодно ответил Юнек.
Его слова больно резанули ножом по сердцу. Да, пусть я знала об этом… нет, не совсем так – чувствовала, видела его отношение. Но никогда не слышала в лицо. Даже когда он говорил плохо о моей матери, я считала это лишь словами обиженного мальчика, сказанными в гневе. Сейчас же это прозвучало очень жестоко. Неужели я обманывала себя и давно уже безразлична Юнеку?
– За что ты так? – осевшим голосом спросила, не в силах достойно ответить. Харкэ-ха! Еще немного и я просто разрыдаюсь. Не хочу, чтобы он видел моих слез…
В светло-голубых глазах брата промелькнуло нечто теплое Возможно, это было раскаяние? Не знаю. Вряд ли. Если правда сожалеет о сказанном, то должен сам признаться в этом. Но я прекрасно знаю его и этого никогда не будет.
– Гарх’ханна, пойми, все зависит не от моего или твоего желания. Так нужно, – его тон был почти извиняющимся.
Он даже присел около меня и постарался вести себя мягче. Но ему нужно было сначала думать, прежде чем говорить! Слова не вернуть назад…и эта боль навсегда останется со мной. Я действительно глупая, если думала, что близка брату.
Чувства накрыли с головой. Резко вскочив на ноги, я просто выкрикнула в голос душившие меня эмоции:
— Вы все одинаковые! Сначала он, теперь ты. Все относитесь ко мне, как к какой-то ненужной вещи, игрушке. Проигрался и бросил. Можно причинять боль. Ведь я больше не нужна. Верно, Юнек? Это в детстве ты играл со мной в брата и с сестру, а теперь время занять трон и об меня можно вытереть ноги?!
На глаза все-таки навернулись слезы…
– Он? – это было единственное, что выделил из моей эмоциональной речи брат. Впрочем, как всегда. Есть ли смысл этому удивляться?
– Ты нарушила уговор? – Юнек все понял и без моего ответа, а меня взяла злость. Как он смеет упрекать меня?!
– Ты тоже нарушил, когда рассказал все отцу!
– Так ты не отрицаешь, что полюбила человека? – тон брата резко стал спокойным, словно он расслабился, когда подловил меня.
Тишина. Он молчит и я, а после холодные слова:
– Ты недалеко ушла от нашего отца…
— Не говори так, Юнек! – меня разрывало от злости и бессилия. Вот опять все повторяется. Даже сейчас я не могла отстоять свою точку зрения перед братом. Он почему-то всегда оказывался в выигрыше, хоть я прекрасно понимала, что права.
— Ты обижаешься, Гарх’ханна, но при этом делаешь все, чтобы расстроить не только меня, но и отца. Ты хоть понимаешь, что своими действиями можешь навредить нашему роду? Что скажут духи, узнав какая ты? Хватает того, что в тебе кровь человека!
— Ага! – воскликнула, подтверждая свои догадки. – Ты просто боишься, что сила не изберет тебя в правители. Настолько сильно боишься, что готов причинить мне боль, лишь бы унять свои страхи.
Я разочарованно ухмыльнулась. Юнек и в самом деле думает, что из-за ошибок отца не станет следующим правителем. Глупый… у него наиболее сильная чакра среди нашего народа. К тому же наш род уже несколько столетий являются хранителями гор.
— Не могу поверить, что ты такой, — тихо проговорила, понимая, что не хочу его видеть.
Почему все приносят мне только боль? Я медленно встала. Пусть это и моя комната, находиться рядом с Юнеком больше не могла.
— Подожди! – он нагнал меня у дверей, резко хватая за руку. Развернул к себе лицом, заставляя смотреть в глаза. В них была растерянность.
— Гарх’ханна, что с тобой? Почему ты уходишь?
Истинный дух гор. Как тот камень, что веками хранит историю, не испытывая чувств. Юнек даже не понял насколько сильно меня обидел. Сделал вид, что не видит моих слез, что не слышит слов…