— Домой ей нельзя, — еще несколько ударов пальцами по экрану планшета. — Ага, в пригороде есть санаторий. Моя тетка там каждый год отдыхает: говорит, отличные врачи и условия, никакой заграницы не надо. Отправим её туда на две недели, а там решим, как быть дальше. Сиделку ты ей наняла, как я понимаю?
Мысленно прикинула, что долг перед Романовым с минуты на минуту станет окончательно заоблачным. Придется пахать на него всю жизнь без зарплаты, чтобы все это отработать.
— Эй, притормози. Это дорого!
— Ты сейчас опять со мной споришь? — взгляд поднял лишь на мгновение. — Деньги — это моя задача. Твоя быть рядом и приходить в себя. Ясно? Тем более, я уже отправил туда запрос. Завтра утром они сообщат о наличии номеров в нужные нам даты.
Нет. я за ним определенно не успевала. Во всех смыслах этого слова. Только пискнула и все уже сделано, организовано, отправлено. О клетке и еде для Тодда я, будучи в шоковом состоянии, тоже не подумала.
— Игорь, ты много на себя берешь! Хватит меня затыкать, я тебе не жена и даже не девушка, — насупилась, чтобы хоть как-то остановить этот поток креативных идей босса, которые тут же становятся реальностью.
— С этим разберемся позже, — отрезал тиран диванный обыкновенный и отложил планшет в сторону. — А теперь пить чай! — взял трубку стационарного телефона и нажал кнопку. Выслушал кого-то. — Спасибо, Агнесс.
— У тебя и прислуга есть? — удивленно взирала на Романова, топая следом за ним к двери.
— Да, кто-то же должен держать дом в порядке. Про Владислава я уже говорил. Есть еще две дамы бальзаковского возраста, Агнесса и Дарья, они помогают по хозяйству и готовят еду. Живут здесь же, в флигеле за домом. Иногда к Агнессе приезжают племянники, вот это настоящий дурдом, но ты с ними еще познакомишься, — подмигнул Игорь, снял с вешалки куртку и накинул мне на плечи. — Там прохладно.
Странное ощущение, что меня привезли сюда навсегда, а не просто трудные времена пережить, не покидало ни на минуту. Сунула ноги в мужские тапки и озадаченно посмотрела на Романова. Мой тридцать шестой в сорок четвертом. Привет, гусь лапчатый.
— Ой, у тебя нет тапок поменьше? — повисла неловкая пауза.
Игорь посмотрел на мое озадаченное лицо, потом на тапки. Снова на лицо. В этой буйной голове явно велась какая-то деятельность, зрел новый план, который непременно нужно выполнить вот прям сейчас и никаких завтра. Прежде, чем успела что-то осознать, меня вместе с тапками подхватили на руки.
— Что ты делаешь?
— Тапок поменьше у меня нет. Держись крепко, — чуть подкинул меня на руках, заставив испуганно вскрикнуть. Тапки чудом не слетели с ног. Лучшим решением стало обхватить шею и, действительно, держаться.
В его руках было тепло и уютно, это путало и без того спутанные мысли. Как думать про Ирвина, Виллара, Ирэн и Тома, когда тебя так бережно сжимают руки, когда тепло проникает сквозь футболку к телу, а приятный запах мужского парфюма заставляет дышать глубоко до боли в легких.
Сад встретил нас прохладным ночным ветерком и золотистым светом фонарей. Меня аккуратно доставили на деревянный помост. Вот и оно, то самое небо из золотых нитей и огоньков. Улыбнулась им и почему-то подумала о совсем других Золотых нитях, которые сейчас, должно быть, ярко сияют над головой Тома. Где бы его там ни носило.
Игорь опустил меня на кресло, такое огромное, что я без труда поместилась там с ногами. Раньше, чем успела поежиться от вечерней прохлады, на плечи опустился шерстяной плед.
— Спасибо. У тебя очень красивый сад, — вежливость требовала сказать хоть что-то приятное хозяину этого великолепия, а моя фантазия н комплименты, как назло, дала сбой.
— Рад, что тебе нравится, — мужчина опустился в кресло, стоящее рядом. На столе я заметила высокий термос и две чашки, больше похожие на супницы. Выпей и лопни? Игорь разлил по ним дымящийся напиток с невероятно вкусным ароматом земляники. — Этот чай Агнесс заваривает по своему особому рецепту. Версия для успокоения. Проверим.
— Хм, — с легким недоверием взяла в руки чашку. Теплая. Что может быть лучше, чем сидеть на веранде под небом из золотых огоньков, вдыхать аромат земляники и не думать о плохом. Все плохое будто осталось за стенами этого дома, а здесь только покой и защищенность.
Некоторое время сидели молча и пили чай. Игорь тоже о чем-то думал, потирая пальцами теплый бок чашки. Я же старалась сбежать от мыслей куда подальше. В голову не лезло ничего хорошего, только растерянность, боль от предательства и страх за себя, бабушку и почему-то за Тома.