Пока Али доставал из своей сумки тетрадь и ручку, он успел несколько раз бросить короткие взгляды в сторону той новенькой, Ани. «Ну вот, опять началось», - послышался ему откуда-то изнутри голос РАЗУМА. «Ты, - продолжил голос, - лучше акцентируй свое внимание на лекции. В этом больше пользы для тебя, нежели в этой особе... Видишь, как Виталий внимательно слушает и усердно записывает, боясь пропустить и одно слово». - «Ой, да брось, - заголосила СТРАСТЬ. - Тоже мне, нашел кого ему в пример ставить. Этот замкнутый идиот погубит свою жизнь, проведя ее в скучно-серых днях и ночах, в компании ручки, книг и тетрадей». - «Не факт, - отвечал РАЗУМ. - Самая большая умственная работа, как правило, происходит в головах тихих и, на первый взгляд, неприметных людей. Их грандиозный, незаурядный ум, сокрытый за ширмой тривиально-чудных повадок, спокойно работает и творит в своей самой природой хорошо замаскированной мастерской... Если, конечно, они и в самом деле не идиоты».
Пока две его сущности спорили, Али продолжал писать, еле сдерживая себя от того, чтобы не наорать на них или не послать их к чертям собачьим. Но его самообладанию не суждено было долго длиться.
Как только РАЗУМ закончил говорить, СТРАСТЬ снова взяла слово. Но на этот раз она не просто голосила изнутри, как ранее, а материализовалась и излагала свои мысли, прохаживаясь по рядам аудитории.
- О РАЗУМ, - говорила она, - и все же, где и в какой период жизни ему может понадобиться специфика экономического развития Китая и Японии? Ну а вот что касается этой прелестной девушки, - СТРАСТЬ стала подходить к новенькой, - то она ему может быть очень и очень...- Ехидно улыбаясь, СТРАСТЬ смотрела на Али и протягивала руку к голове новенькой. Вот тут Али и не сдержался. «Прекрати!» - закричал он внезапно, разрывая в тишине спокойно звучавший голос лектора. Через мгновение он поймал на себе огромное количество одинаково удивленных взглядов, в том числе взгляды новенькой и Светланы Александровны.
Посреди напряженного молчания с притворной виноватостью прозвучал голос СТРАСТИ:
- Ой, кажется, я тебя подставила, хозяин.
- Да ты всегда это делаешь, - произнес тут же голос невидимой МОРАЛИ.
Но это услышал только сам Али.
Сказав, что ему что-то померещилось, Али извинился, сослался на плохое самочувствие, взял свои вещи и вышел. Быстро идя по коридору к выходу, он начал сердито цедить сквозь зубы: «Что за идиотов... Что за идиотов...» - и только оказавшись на улице, громко, давая волю своим гневным эмоциям, докончил мысль: «Что за идиотов я в себе взрастил!» А спустя некоторое время его будто осенило, и он еще громче закричал: «И вообще вы не мои! Нет у меня такой СТРАСТИ, нет такого РАЗУМА и МОРАЛИ! Вы путаете меня с кем-то! Идите к своему настоящему обладателю, а меня оставьте в покое!»
Али вышел к большому проспекту. Обильные потоки машин разъезжали по асфальту, а на тротуаре, по которому он зашагал, суетливо, в оба направления шли толпы разношерстных людей.
- Али, - обратился к нему РАЗУМ, появившись справа от него, через полупрозрачную материю которого свободно проходили люди, - взгляни на этих людей... Да не упрямься ты! Подними глаза и посмотри на них!
Али поднял сердитый взгляд с земли перед собой, куда так настойчиво смотрел, и взглянул на людей вокруг себя.
- Что ты видишь? - спросил РАЗУМ.
- А что я должен видеть? Я вижу разных людей, которые идут по своим делам!
- И больше ничего? - Спросил РАЗУМ.
- Нет, и больше ничего!
- И это говорит человек, который любит наблюдать за людьми и изучать их.
- Я не брал в таких масштабах.
- Вот и зря. Чтобы что-то понять, надо побывать внутри объекта познания, хотя бы мысленно... Окунись в эту толпу.
- Прислушайся к их словам, - сказал новый элемент его личности, появившись в таком же полупрозрачном виде слева от него. - Кстати, я ПРАГМАТИК, практическая сторона твоего разума и страсти.
Али резко повернулся к ПРАГМАТИКУ, затем, ничего не говоря, замедлил свой ход и посмотрел на двигающихся людей. Он видел мужчин и женщин, различных в возрасте, росте, походке и мимике лиц, одетых в разные одежды и по-разному выглядящих; видел, как они смотрят, улавливал напряженность взглядов, жестикуляции рук. По мере того как он, отвлекаясь от цельного наблюдения толпы, фиксировал внимание взгляда, мысли и слуха на конкретных людях, вся толпа, казавшаяся единой движущейся массой, вдруг стала расщепляться на частицы людей. И вот из общего гудения народа начали различаться конкретные голоса отдельных людей, которые затем в последний момент, когда они подходили близко, равнялись с Али и проходили дальше, превращались в отрывки понятных слов с прерванной нитью мысли.