Часто избранник духов имеет на теле шаманскую метку: большое родимое пятно, третий сосок, шесть пальцев на руке, необычной формы шрам, особый цвет волос или глаз, три макушки — словом, какую-то особенность внешности или отклонение. Шаманская метка не только отличительная черта практикующего шамана, выделяющая его среди остальных. Она важна еще и как знак, указывающий социуму человека, предназначенного для избранничества в будущие шаманы. К меченому человеку необходимо особенно присматриваться и заранее, еще до проявления шаманских наклонностей или болезни, относиться к нему соответствующим образом. Такой подход обусловлен ролью общества (рода или клана) в становлении шамана. Поскольку общине шаман необходим — иначе в трудных ситуациях просто некому заступиться за людей, — требуются механизмы, обеспечивающие постоянную преемственность шаманов. В некоторых культурах считалось, что шаман сам определяет своего наследника и передает ему свой дар. Например, у кетов все подвески с шаманского костюма и бубна, в которых содержатся духи-помощники шамана, после его смерти снимаются и передаются сыну, которого указал шаман. У народов Приамурья существует специальный дух — своеобразный двойник шамана, которого передают по наследству. Он вселяется в кандидата (будущий шаман его буквально «глотает») и делает его шаманом. Шаманские традиции в Туве издавна предполагали передачу шаманской силы как энергетической субстанции, например, через плевок на спину ребенку или наложением руки на голову или грудь. В таком случае возникала метка: родимое пятно на месте плевка или шрамы на месте прикосновения руки, что означало: через это место в ребенка вошли сила и знания старого шамана. Специальная или случайная метка, дополненная шаманским корнем — родством с шаманами, предполагала специальные методы домашнего воспитания и ухода начиная с младенчества, а позже — раннее обучение шаманским приемам с расчетом на то, что в будущем меченый ребенок станет шаманом.
Шаманская болезнь
— Я не должна была стать на этот путь, — рассказывала мне шаманка в Монголии. — Мой отец был шаманом, к нему многие обращались, очень уважали. Я была младшей дочерью, поздней, любимой… Он меня баловал, но никогда ничему не учил, так, иногда что-то рассказывал о духах в детстве, как сказки… Я уж не помню. Отец умер, я уже взрослая была. Мне тяжело было после его смерти, я часто к нему на кладбище ходила, сидела там, вспоминала, думала, о себе много думала: как жить, что делать? Потом в столицу уехала, на хорошую работу устроилась. Все вроде бы хорошо было, а на душе тяжело. Мне сны тяжелые снились, я просыпалась, не спала. Утром голова кружилась, слабость была. Потом совсем тяжело стало, начало все болеть: и ноги, и сердце, и даже кровь женская не прекращалась по многу дней. Совсем я сделалась больная. К врачам ходила, таблетки пила — ничего не помогало… Главное, на душе тяжело было, никого видеть не хотела, с людьми разговаривать боялась, чтобы не нарочно кого-то не обидеть… очень хотелось уехать обратно на родину. Во сне мне какие-то голоса все время шептали, что нужно уехать, принять другой путь, вернуться к своим горам. Я ничего не понимала, просыпалась, все думала: куда поеду, что там делать буду? Я молилась… В храм (буддийский. — А. Ш.) ходила. Совета просила… С ламой говорила… Он тоже советовал домой поехать, если здесь жить не могу… Однажды во сне ко мне папа пришел, сел на кровать, говорит: «Дочь, не противься, это твой путь, прими его, я перед тобой виноват, не видел твоей дороги, тебя не готовил, но теперь помогать буду. Поезжай домой. Приходи ко мне». Я отпуск взяла, на его могилу поехала. Поминки делала, а потом сидела и как будто в забытье впала. Не заснула, а как наяву все видела, но через туман. Ко мне разные духи пришли, много говорили, куда-то звали, разное рассказывали, было страшно и непонятно. Потом папа пришел, говорит: это его духи меня зовут, мне надо шаманом стать, людям помогать.
Я очнулась. Уж вечер наступил, смеркалось, а ведь я утром на кладбище пришла… Мне так хорошо было, спокойно… И легкость в теле, и голова такая чистая, как вода прозрачная. Я наутро доехала в Улан-Батор, с работы уволилась, вернулась. В родительском доме сестра старшая жила, я на время у нее поселилась… Я ей сказала, что шаманить буду, она смеялась, отговаривала… Я все равно шаманить стала, в горы ходила, там молилась, у меня видения были разные… Потом ко мне люди стали обращаться, я им помогала… Так постепенно это и случилось… Болеть я совсем перестала, зато чужие болезни чувствую и могу лечить…