В жизни шаман просто человек — со своим характером, пристрастиями, привычками и опытом. Среди шаманов встречаются самые разные люди: уравновешенные и спокойные, нервные и даже истеричные, бывают весельчаки, а кого-то отличают угрюмость и резкие суждения, есть любители острой шутки и противоположного пола, а кому-то присущи странные предпочтения{17}. При этом каждый член сообщества знает: шаман неразрывно связан со своими духами, от которых он в значительной степени зависит. Они могут помогать ему в жизни, но могут в любой момент позвать, и тогда поведение шамана изменится. В любом случае шаман пребывает в некоем пограничном состоянии. Он всегда балансирует между профанным и сакральным, при этом чаще всего он сам определяет эту границу. Это его участь, поэтому от шамана вполне ожидаемо девиантное поведение.
Отношение к нестандартному поведению, которое связано с его общим пограничным положением, особенно хорошо видно, когда происходит становление нового шамана. Общество заведомо толкует нетипичное поведение и странную болезнь как этап рождения нового шамана. Для каждого коллектива его появление — выдающееся событие, особенно если там шамана долго не было или если практикующие шаманы не совсем удовлетворяли потребности членов этого коллектива. Люди искали шаманские метки, следили за ростом и взрослением кандидата, ждали, что духи позовут его, что он заболеет и начнет путь духовного преображения.
Социум зачастую сам подталкивает избранника, выделяя его из общества и вытесняя на границу обычного/необычного (профанного/сакрального), некоторым образом навязывая ему его особую роль, понуждая к девиантному поведению. Например, когда в коллективе умирал последний шаман, а явных претендентов на его роль не было, люди начинали искать что-то странное в поведении или какие-то особые знаки, а потом совместно действовали так, что у человека под их влиянием и внушением появлялись социальные отклонения и другие признаки «призвания». Даже если возникало сразу несколько кандидатов в шаманы, общество могло выбирать. Например, люди устраивали испытания кандидатов, заставляя их камлать, звать духов. Общество оценивало возможности и духовную силу претендентов и выбирало лучшего, со своей стороны санкционируя и провоцируя избранничество. Вообще, во многих случаях эмоциональная неустойчивость человека и наследственные особенности психики, подкрепленные соответствующим давлением общества, часто меняли структуру личности и формировали кандидата в шаманы. В этом смысле показательно отношение к детям, шаманское будущее которых было определено еще в младенчестве, предназначенным. Таких было достаточно много. Существовали даже специальные методы отбора таких детей. Так, считалось, что если ребенок очень рано самостоятельно перевернулся в колыбели, то это будущий шаман. Если у ребенка признаки психической неустойчивости или припадки — это тоже определенный знак. У эвенков считалось, что если ребенок родился в «рубашке», то станет шаманом. Если «рубашка» целая, будет «большим» шаманом, если он закрыт лишь частично — «маленьким». Часто будущих шаманов определяли в детстве по поведению или по специфической болезни. А. В. Анохин приводит такие данные про алтайцев: «Шаман Шагай из рода иркит заболел в четыре года, у него периодически случались припадки. На седьмом году ему сделали бубен и маньак (шубу шамана)… с семи лет начал камлать шаман Сапсыр из рода найман… Моткочок из рода юсь начал камлать с девяти лет…»[23].
Во время одного шаманского обряда в Западной Туве мне показали трехлетнего мальчика, которому прочили шаманскую будущность. Отец и другие родственники к нему так и относились, шаман, проводивший обряд, также ему покровительствовал, даже разрешил во время своего отдыха бить в бубен. При этом сам мальчик, явно поощряемый родней, чувствовал себя во время обряда очень комфортно и своим поведением заметно выделялся среди всех детей, присутствующих на обряде. В доме его родителей мне показали шаманские принадлежности, оставшиеся после деда-шамана, которые должны были перейти к мальчику по наследству, а также объяснили, что этого ребенка воспитывают особо и, как только он подрастет, его отдадут на обучение опытному шаману.
Тувинский шаман Сайлык-оол Канчыыр-оол рассказал мне о своем детстве. Он был внуком знаменитого шамана Сата Пюрбюю. Дед сам принимал роды у невестки в 1947 году, дал имя мальчику и передал свой шаманский дар. Он положил руку на головку ребенка и направил туда всю свою энергию. Знаки этого посвящения в шаманы — пять длинных, похожих на шрамы борозд — до сих пор видны на затылке Сайлык-оола. Через два месяца старого шамана увели чекисты, а родители продолжили воспитывать ребенка в соответствии с правилами и традициями, принятыми в тувинском обществе по отношению к будущему шаману. Отец Сайлык-оола не такой сильный шаман, как дед, тем не менее был наделен некоторыми способностями и знал, что делать. С трех лет Сайлык-оол начал выказывать свои шаманские наклонности: он бил палкой в таз, пел и кричал. Среди тувинцев бытует мнение, что, если за ребенком-шаманом правильно ухаживать, его шаманская сила возрастет. Прежде всего его нужно правильно кормить и стараться держать как можно дальше от всего «нечистого». Так, мать должна кормить будущего шамана грудью до пяти-шести лет, при этом, чтобы материнского молока всегда хватало, она не должна в это время иметь других детей. Будущему шаману должны давать только лучшее мясо, и здесь существует целый список запретов: его нельзя кормить мясом утонувших или задранных диким зверем животных и ему ни в коем случае нельзя есть краденые продукты. Ребенку до пяти-шести лет нельзя позволять бегать и даже много ходить. Его нужно постоянно носить на руках или на спине. До 15 лет нельзя позволять ему ночевать вне родительского дома, присутствовать на похоронах, в тех местах, где плохо пахнет, и вообще в любых «нечистых» местах. При этом в вопросах воспитания необычного ребенка родители должны непременно консультироваться с опытным шаманом, который не только дает им советы, но и постепенно знакомит подростка с мифологией и ритуальной практикой. При этом воспитанием будущего шамана заняты не только родители и ближайшие родственники, у него есть и отдельный воспитатель — шаман. Именно так Сайлык-оола и воспитывали, с той лишь разницей, что в условиях советской власти родители старались скрывать его способности от окружающих, а обучением занимался отец, тоже имевший шаманские способности. Родители боялись властей, старались не давать ребенку предметы, напоминающие бубен и колотушку, поили транквилизаторами, окуривали артышем (можжевельником), но это не помогло. С девяти лет у него начали случаться видения, он стал делать предсказания, которые часто сбывались, отчего соседские дети его боялись. Вокруг него образовалась пустота, оставалось общаться только с родными братьями и сестрами. Отец взялся учить сына шаманской практике. Он объяснил мальчику его предназначение, рассказал о шаманской судьбе и запретил говорить о своих видениях тем, кто этого специально не просит, чтобы не пугать людей. Так окончательно определилось его особенное место в обществе.