Олень, лодка, облако и Вселенная
Мое первое знакомство с шаманизмом началось в 1994 году в Новосибирском краеведческом музее. Я работал хранителем археологических коллекций. В соседнем фонде этнографии хранителем был мой друг Алексей Белоусов, который однажды позвал меня посмотреть на шаманские бубны. Он разложил все 15 экземпляров на длинном столе и, медленно двигаясь вдоль него, подробно рассказывал о своей коллекции, употребляя непонятные мне тогда термины, обозначающие отдельные части, взахлеб говорил о семантическом значении каждого бубна и его деталей. Информации было так много, что я вскоре потерялся и понимал только, что эти 15 предметов — целая область отдельного знания и разобраться в них можно лишь при специальной подготовке.
— А какой из них твой любимый? — задал я запрещенный для хранителей вопрос.
— Вот этот, — не смутившись, Алексей указал на не самый броский бубен.
— Этот? Почему?
— Потому что этот бубен с историей, которая и про сам бубен, и про формирование коллекции, и про шаманские представления о бубне. Я нашел о нем любопытный документ в архиве. Этот бубен был взят участниками экспедиции Суслова на реке Кети в 1923 году с могилы эвенкийского шамана. Видишь, он яйцевидный, с рожками-резонаторами поверху. Это типичная эвенкийская форма. Так вот, они плыли по Кети, налетел шторм, и бубен сдуло с лодки ветром и быстро унесло по реке. Через несколько недель они вернулись в эти места и выяснили, что бубен выловил из реки кетский шаман, который до этого камлал без бубна. Тот его переделал по-своему, добавил к нему кетские металлические подвески, которые ему, скорее всего, от отца или какого-то родственника достались. Представь себе, он наверняка решил, что бубен ему духи послали и разрешили теперь с бубном камлать. Он его под себя сделал и даже «оживил», а участники экспедиции конфисковали… Его потом передали в наш музей. Он здесь самый необычный. В документах записали как эвенкийский, но на самом деле он и эвенкийский, и кетский, хотя у них бубны даже по форме и размерам отличаются радикально. Вообще, считается, что у кочевников и бродяг бубны овальные, а у оседлых народов — охотников и рыбаков — круглые. У кочевников эвенков — овальные, а у оседлых рыболовов кетов — круглые.
Бубен является непременным атрибутом сильного шамана. По своей основной функции бубен — музыкальный инструмент, в котором звучание достигается за счет колебания мембраны. Такие инструменты называют мембранофонами или односторонними рамными барабанами. Их назначение — создавать ритмичный гудящий звук, помогающий шаману погружаться в транс. Меняющая тембр музыка сопровождается во время обряда пением и помогает шаману достичь измененного состояния сознания. Кроме того, ритмичные гулкие звуки и позвякивание металлических подвесок вовлекают в обряд публику, действуя на нее гипнотически или, наоборот, возбуждающе — в зависимости от конкретной цели шамана. Звуки вообще и ритмическая музыка в частности имеют громадное значение при проведении обрядов, имеющих цель добиться измененного состояния сознания. Это касается не только шаманизма: музыка — будь то бубны, иные музыкальные инструменты или хоровое пение — широко используется и в других религиозных церемониях. В шаманских ритуалах не обязательно звучит именно бубен. Так, на юге Сибири часто используется варган (комус), у обских угров и некоторых других народов — струнные инструменты. Притом на эти инструменты нередко распространяется сложная семантика бубна, естественно, далеко не вся. В подавляющем большинстве случаев считается, что сильный шаман камлает с бубном. Видимо, ритмический рисунок ударов бубна и семантическая нагрузка еще в древности выделили его как наиболее пригодный для экстатических состояний музыкальный инструмент.
«Бубен гудел без остановки, и я заметил на себе странное гипнотизирующее действие его ритма и пения шамана. Совсем неожиданно я поймал себя на том, что так же, как и кеты, покачиваюсь в такт ударам всем корпусом и отбиваю такт рукой по колену. Сдержав себя, я постарался сидеть спокойно. Но через несколько минут легкое головокружение дало знать, что корпус мой опять описывает круги», — вспоминал известный советский этнограф Борис Осипович Долгих (1904–1971). Его записи очень точно передают ощущения от работы шамана с бубном. Это испытывают практически все участники обряда, даже скептически настроенные и нацеленные на чисто научное наблюдение ученые.
