Шаманский бубен обычно имеет овальную, яйцевидную или круглую форму и устроен следующим образом. Обечайка — деревянный обод — служит основным каркасом; кожаная мембрана туго натягивается на обечайку и связывается с внутренней стороны; часто на обечайке под кожаной обтяжкой располагаются столбики — резонаторы, усиливающие звук; рукоятка — обычно в виде крестовины или перекладины внутри обечайки{23}; к рукоятке и на внутреннюю сторону обечайки также крепили различные, чаще всего металлические подвески, изображающие духов-помощников шамана.
Каждый из элементов бубна имел собственное значение. Внешняя часть кожаной обтяжки иногда украшалась специальными рисунками, схематически изображавшими картину мира или шаманские дороги, а иногда — мифологическими символами и знаками. Огромное значение всегда придавалось рукояти. У тюрков Южной Сибири на ней изображалась личина духа бубна или двойника самого шамана — духа-покровителя. К перекрестью рукояти у таких бубнов крепились специальные цветные ленточки — подношения благодарных пациентов шамана. У народов Севера рукоять могла быть сделана из металлических пластин в виде крестовины, окруженной обручами. Такая рукоятка свободно крепилась кожаными ремешками к обечайке.
Сам бубен воспринимался как очень сложный, многофункциональный шаманский атрибут, а по смысловой нагрузке, пожалуй, ему трудно подобрать аналог в культуре. Во время камлания он был не только музыкальным инструментом, по шаманским представлениям, он мог превращаться в лодку, на которой шаман путешествовал в подземном (подводном) мире, мог стать луком с волшебной стрелой-колотушкой для защиты от злых, враждебных духов, противостоящих шаману. Он символизировал также священное животное, из шкуры которого сделана обтяжка, и, соответственно, легко принимал обличье самца оленя или коня. На таком священном скакуне можно подняться в самые высшие небесные сферы. Этот же священный олень рогами-резонаторами защищал своего хозяина от врагов в потустороннем мире, при необходимости трансформируясь в мать-оленуху, которая подкармливает шамана в далекой дороге через сосцы (те же самые резонаторы). Бубен мог превратиться в облако и отвезти шамана на небо, из бубна дул волшебный ветер, излечивающий многие болезни. В зависимости от этнической мифологии бубен мог превращаться и в птицу, и в рыбу, был связан с миром духов и имел собственную отдельную от шамана жизнь.
Для шамана бубен был совершенно самостоятельной Вселенной, обычно он и воспринимался как ее уменьшенная модель. Часто на кожаной мембране внешней стороны бубна даже изображали эту Вселенную. На бубнах алтайских шаманов хорошо видны изображения верхнего, среднего и нижнего миров, сквозь которые растет мировое дерево. Здесь есть также люди, священные животные и космические объекты. Эти рисунки отражают суть бубна: это микрокосм, который во время камлания вырастает до реальной Вселенной, обеспечивая действия шамана в любом из известных ему миров.
Считалось, что жизнь шамана напрямую зависела от его бубна и заключенных в нем духов. Обычно количеством бубнов измерялся его век. Духи сообщали ему, сколько бубнов он должен сменить на протяжении жизни. Когда приходил в негодность последний, умирал и сам шаман. Изготавливая очередной бубен, шаман снимал металлические подвески со старого и перевешивал их на новый, а деревянные и кожаные части уносили в тайгу, в тундру или в горы, чтобы спрятать в специальном месте. Последний шаманский бубен после смерти шамана обычно разрывали, надевая на острый сук дерева у могилы. Этот акт символизировал освобождение духов, разрыв их связи с шаманом и земным миром. Самые значимые металлические подвески снимали и хранили в семье, чтобы потом передать новому шаману вместе с заключенными в них духами-помощниками. Вообще шаман очень бережно относился к этому инструменту и после специального обряда «оживления» бубна хранил его в специальном месте, часто в чехле, а перед каждым обрядом разогревал на костре. Перевозили бубен с большими предосторожностями. Обычно это делал не сам шаман, а его родственники. Считалось, что он не должен путешествовать в нарте или лодке с женщиной и вообще не должен касаться ничего «нечистого».