Таким образом, каждая религиозная картина мира — это знания и верования — идеологическая база любой религии. Чаще всего картина мира не содержит инструкций, как, в какой последовательности и каким образом проводить обряд. Однако ее положения учитываются в нем, на них люди ориентируются в повседневной жизни, где картина мира присутствует наряду с другими знаниями нерелигиозного, рационального характера. При этом нужно понимать: в каждом случае картина мира самостоятельна, она может существовать только в головах людей, совершенно неприменимо к собственно обряду, религиозной практике или любой профанной деятельности.
Обряд
Обрядом можно считать все практические действия, предписанные к исполнению в данном обществе и санкционированные картиной мира, будь то приемы магии, соблюдения табу, кормление фетишей либо церковная служба, соблюдение религиозного поста. Обряд — это всегда определенная практика, то, что социум или отдельный человек делает, общаясь с потусторонними силами или с любыми нечеловеческими (внесоциальными) компонентами картины мира. В обряде происходит реализация социальной функции религии, поскольку именно обряд выступает внешней, осознанной и деятельностной формой проявления религиозности. Здесь необходимо отметить, что для многих людей именно в обрядности заключается смысл религии, поскольку картина мира либо не воспринимается человеком отдельно от ритуала, либо не осознается, а присутствует в его жизни на уровне привычного, данного воспитанием знания.
Обряд — это форма выражения связи общества или отдельного человека с теми компонентами картины мира, которые находятся вне повседневного социального опыта, он служит поддержанию равновесного отношения, когда все идет согласно утвержденному или ожидаемому порядку. Поскольку обряд — это практика, хорошо знакомая любому человеку, естественно, именно обряд оказывается наиболее подвижной и изменяемой частью религии. Любые сдвиги, которые происходят в обществе, сначала вызывают перемены в обряде и только потом находят отражение в картине мира. Обряд в этом смысле всегда шел впереди картины мира. Поскольку обряд — это определенное переутверждение завета, а сам он проводится и изменяется во времени в зависимости от социума, он постепенно корректирует правила завета, вводит в пантеон новых персонажей, определяет и санкционирует новые правила для людей и иного мира. Новшества постепенно закрепляются в обряде и только затем становятся частью картины мира. При этом картина мира усложняется, становясь отражением социума. Происходит это достаточно медленно, но постоянно. Это особенно заметно в тех религиозных системах, где нет жесткого канона.
Если теперь вновь посмотреть на христианство — на этот раз уже с точки зрения обрядности, — то мы заметим достаточно явное соответствие принципов обрядности картине мира и — опосредованно через нее — социальной структуре общества. Для христианства характерна жесткая иерархическая структура картины мира и общества, где каждый субъект занимает строго определенную позицию внутри неизменной системы. Эта жесткость, фиксированная в каноне, диктует строгие правила обрядности. Она неизменна: даже в разных христианских церквях мы находим одни и те же повторяющиеся обряды: проповедь, молитва, коленопреклонение, святые таинства, поведение во время посещения церкви, посты и запреты, религиозные праздники, процессии, сама обстановка храмов и изображения божественных персонажей (или запрет на их изображение) — это тоже относится к обряду. В разных сообществах и в разное время, естественно, что-то менялось, христианство развивалось, но, если смотреть на это извне, примеряя к общей картине мира, становится ясно, что все новшества и различия затрагивали частности и внешние атрибуты, что отражает разницу конфессиональных и этнических картин мира. Напомню, что самые большие трансформации христианства происходили как следствие общественных процессов, а затем в ходе Реформации несколько менялась и картина мира{5}.