Мама улыбнулась:
– Этот подарок нельзя завернуть в бумагу. Я просто хотела тебе сказать: я подумала и решила, что мы останемся в Нитербридже.
– Правда?! А как же твоя работа? Ты говорила, что здесь тебе будет трудно найти работу.
Мама кивнула:
– Да. И я пока не нашла ничего подходящего. Но с тех пор как мы побывали в том волшебном лесу, мне кажется, я стала больше понимать о магии в тебе. Нельзя увозить тебя от всех этих чудес, тем более теперь, когда вернулся папа. И я не хочу оставлять тебя и возвращаться на старую работу. Там, во Франции, мне без тебя было плохо.
Лотти очень надеялась, что есть еще одна причина, по которой маме не хочется уезжать из Нитербриджа: чтобы не расставаться с папой. Она так волновалась… Ей так хотелось узнать, что решат родители! Будут ли они снова вместе? Но она боялась об этом спрашивать: а вдруг они скажут, что нет, они слишком долго пробыли в разлуке и стали чужими друг другу.
– А где мы будем жить? – шепотом спросила Лотти.
Софи заерзала на кровати, подобралась к Лоттиной маме и положила голову ей на колени.
– Давайте жить здесь, – пробормотала она.
– Я говорила об этом с Джеком, и вроде бы он не против, – сказала мама, водя пальцем по узорам у себя на юбке. – Хотя, конечно, это не идеальный вариант – папе приходится спать на полу в кабинете…
Мама умолкла, рассеянно глядя куда-то в пространство. Лотти с надеждой смотрела на нее и ждала, что она скажет дальше. Но мама лишь улыбнулась, тряхнув головой:
– Пора спать, Лотти! Уже очень поздно, а тебе завтра в школу.
Лотти кивнула и свернулась калачиком под одеялом. Софи уютно устроилась у нее под мышкой, а Фред забрался в гнездышко из старого шерстяного носка, который он соорудил между стеной и Лоттиной подушкой.
В общем и целом это был замечательный день рождения…
Наутро Лотти спустилась к завтраку, и ей сразу же стало ясно, что вчерашнее мрачное настроение Дэнни нисколечко не улучшилось.
– Не понимаю, почему нельзя, – пробормотал он, сердито глядя на Лоттину маму, которая смотрела на него как-то растерянно и даже немного нервно.
Лотти наблюдала за этой сценой стоя в дверях кухни – она пришла завтракать на десять минут позже Дэнни, потому что сегодня он первым занял ванную. Причем специально мчался по коридору бегом, чтобы ее опередить. И теперь Лотти подумала, что если бы она разговаривала со своей мамой так же, как Дэнни, она лишилась бы карманных денег на целый месяц.
– Просто мне кажется, что торт – это не самый полезный завтрак, – мягко проговорила Лоттина мама. – Будешь тост?
– Я ненавижу тосты.
Лотти улыбнулась, поймав мамин взгляд. Они обе видели – и не раз, – как Дэнни поглощает горы тостов, густо намазывая их арахисовым маслом. Тосты он ел каждый раз, когда чувствовал, что ему надо перекусить: то есть всегда.
– Чего ты лыбишься? – нахмурился Дэнни, и Лотти стало неловко. Ей всегда становилось неловко, когда на нее так смотрели – хмуро и недовольно. Она сразу же чувствовала себя двухлетней малышкой, закатившей истерику. И еще она понимала, что под злостью и грубостью Дэнни скрывается настоящая боль и тоска.
– Будь он мышонком, я бы огрел его по голове пакетиком с семечками, – пробормотал Фред и, спрятавшись за Лоттиным стаканом с апельсиновым соком, изобразил пантомимой, как именно он бы это сделал. Лотти еле заметно кивнула. Ей самой очень хотелось стукнуть Дэнни чем-нибудь тяжелым.
– Может быть, кукурузные хлопья? – предложила мама, с надеждой глядя на дверь. Она явно ждала дядю Джека, который придет и спасет ее. Она придвинула к Дэнни коробку с хлопьями, но тот словно этого и не заметил – он просто сидел за столом и сверлил Лоттину маму сердитым взглядом.
Лотти пробил озноб. В кухне сделалось холодно и неуютно, воздух словно сгустился, наполнившись леденящей злостью. Это что, магия Дэнни? Дэнни почти никогда не использовал свою волшебную силу. Лотти часто задумывалась о том, что происходит с магией, если ею не пользуются. Она копится, как нерастраченная энергия, чтобы потом выдать взрыв небывалой мощи? Или, подобно игре на скрипке, совершенствуется постоянными упражнениями? Этого Лотти не знала.
Она почувствовала, как кто-то потерся о ее ногу. Это была Софи. Она забралась к Лотти на колени, но не потребовала, как обычно, чтобы ей немедленно налили кофе, а встревоженными глазами настороженно наблюдала за Дэнни – очень сосредоточенным и очень бледным. Септимус стоял перед ним на столе, его длинный хвост дергался и извивался как разъяренная змея. Похоже, он что-то безмолвно втолковывал Дэнни – или пытался втолковать. Лотти не была уверена, что Дэнни его слушает.