И принялась за работу: собрала приготовленные заранее и только что принесенные предметы, передав большую часть девушке.
Потом поставила на стол большую дымящуюся чашу и вытряхнула в нее подготовленные травы. Красным мелом начертила вокруг постели Горена круг, разделила его на секторы и вписала в них магические руны.
— Заклинания, обереги, противодействия от проклятий и множество охранных формул, — бормотала она. — Все заучено наизусть, повторено тысячи раз. Ведь у меня было достаточно много времени. — Она показала в сторону Ура. — А пару дней назад и наш покрытый чешуей друг, в конце концов, признал, что я права, и пообещал свою помощь. Это многое упростит, правда, мой старый дракон?
Не дожидаясь ответа, она расставила по кругу магические, украшенные рунами подставки с факелами. Горен беспокойно задвигался.
— Чем вы занимаетесь? — зашипел голос Малакея.
— Свяжи его, Дармос, — велела жрица. — Ур, у меня есть все формулы, сейчас я зажгу огонь, и можно начинать. Или я что-то забыла?
— Кристалл.
— Ах да! Спасибо. Конечно. — Она достала из кармана блестящий зеленый кристалл и положила его Горену на грудь. — Сюда мы вложим его сердце, потому что Малакей обязательно постарается убить его во время заклинания, чтобы влезть в другого носителя.
— А кто может им стать? — побледнев, поинтересовался Дармос.
— Ты, а также любой в крепости, в ком течет кровь дракона, — спокойно объяснила Марела. — Поэтому мы должны сохранить жизнь Горену, понимаешь? К сожалению, мы не можем уничтожить душу Малакея, — она искоса посмотрела на Ура, — потому что один из присутствующих против. Но мы можем ее пленить, и тогда измученная душа Горена будет свободна.
— Мне Малакей не может сделать ничего, — сказала Звездный Блеск, — я буду охранять сердце Горена.
— Ну, это еще как сказать, — пробормотала Марела.
Жрица зажгла щепку и бросила ее в большую чашу. Сделала надрез на мизинце Горена, выдавила кровь и стряхнула ее в дым. А потом Ур поднял ногу, и в чашу упали три черные капли крови дракона.
В чаше началось шипение и треск, поднялось облако странной формы, похожее на руны. Потом загремело так, что затряслась вся крепость. Марела подняла руки над лежащим на постели Гореном и начала нараспев читать древнюю формулу целительного заклятия.
— Держи руки над его грудью, — тихо сказал Ур, обращаясь к Звездному Блеску. — А ты, Дармос, встань рядом и поддерживай ее. Сосредоточься, детка, на его сердце. Представь, что держишь его в руках. А потом перенеси в кристалл.
Звездный Блеск и Дармос подчинились, голос Марелы становился все громче и громче. Она уже впала в глубокий транс. Пребывающий в Горене Малакей тщетно старался освободиться от оков. Голова Ура качалась над самым потолком, дракон тоже бормотал слова на каком-то древнем языке.
Звездный Блеск закрыла глаза; ее губы беззвучно шевелились. Взволнованный Дармос увидел, как заполыхал зеленый кристалл. В его сердцевине появились тени, напоминающие сердце. Ритмично бьющееся сердце.
Голова Горена опустилась, глаза потухли. От ужаса Дармос чуть было не отпрянул, но Ур предупредил:
— Стой! Карауль Звездный Блеск! Она охраняет сердце! Доверься ей! И самое главное, не отворачивайся, сосредоточься, не отклоняйся даже в мыслях!
Малакей запаниковал, когда тело, в котором пребывала его душа, умерло. Он начал беззвучно ругаться и красной огненной точкой метаться по телу юноши.
Увидев это, Дармос покрылся потом. Но сердце Горена в зеленом кристалле забилось сильнее, и он остался на месте, взял себя в руки и поддерживал Звездный Блеск. Теперь Марела и Ур пели по очереди, сопровождая пение ритуальными движениями. Дым из чаши, успевший приобрести огненно-красный цвет, заполнил всю комнату. Сделав вдох, Дармос еле подавил кашель. Дым проник в кожу Горена, в его глаза, нос, уши, рот. Крики Малакея перешли в инфернальный визг. Дармос видел, как сверкающая точка замедляет свое движение и наконец, совсем останавливается, застряв в горле.
— Ты в наших руках, — бормотал Ур, — сейчас мы вытянем из тебя силы, а потом свяжем по рукам и ногам.
Марелу шатало от усталости. Пот градом тек, но голос оставался твердым.
Постель дрожала, факелы в подставках с рунами колыхались. Черная тень упала в круг, Дармос ощутил ледяное дыхание, которое пронзило его тело до самых костей. Он понял, что Малакей пытается вырваться, но руны его не выпускают. В заклятии не было ни одной лазейки, ни одну из формул они не забыли. Крики Малакея превратились в жалобное поскуливание, все более слабое и отчаянное, подобное последнему вскрику дряхлого умирающего пса.
Дармос задумался, как это Мареле удавалось все эти годы хранить от него тайну: многочисленные исследования и приготовления, знания о воскрешении Малакея и… причину бегства Дераты.
Сегодня утром Дармос узнал, что у него есть внук, сын его единственной дочери. Но жизнь его висела на волоске.
Сегодня утром жизнь Дармоса Железнорукого второй раз, считая бегство дочери, развалилась на куски.
Хотя, возможно, в этот самый миг начинается снова.
Заклятие достигло апогея. Даже на скалистых стенах выступила испарина, тяжелый спертый воздух заполонил комнату, дрожание продолжалось все время, пока Ур и Марела безостановочно пели.
Звездный Блеск качалась от слабости, но держала сердце, хотя и понимала, что силы ее на исходе. Если заклятие продлится еще несколько секунд, она потеряет Горена. Сердце его остановится, и кристалл потухнет навсегда.
Она повернула голову к стоящему рядом Дармосу, чтобы попросить его держать ее покрепче.
И увидела взгляд его ставших серыми глаз и демоническое подергивание уголков рта. Глаза ее расширились от ужаса, она попыталась закричать, предупредить остальных, но тут Дармос ударил ее по лицу. Голова ее дернулась, и она рухнула как подкошенная.
Кристальное сердце упало с груди Горена на пол…
Когда Дармос сжал горло Марелы, та закричала.
— Тебя, старая худосочная дрянь, я собственными руками разорву на куски, — прошипел дедушка Горена голосом Малакея. — Можешь не рассчитывать на Ура. Как только он прервет свои песнопения, я окончательно освобожусь и смогу выйти. А это будет уже совсем скоро, можешь мне поверить. — Он сжал пальцы. Марела захрипела, глаза ее вылезли из орбит. Она забилась в жестких руках Дармоса и попыталась проговорить защитную формулу.
Дым почернел, факелы отбрасывали на стену тени, которые не повторяли контуры Дармоса, а обрисовывали силуэт высокого худого человека. Малакея.
Ур не дернулся, просто продолжал петь, но голос его стал более глубоким, а коготь на груди Горена легонько задрожал.
Малакей увидел, как кристалл скатился с груди Горена на пол. Он вот-вот разобьется, раздавив сердце Горена. На долю секунды мага охватило сожаление, что он уже никогда не сможет вернуться в это юное тело. Но организм Дармоса Железнорукого был еще достаточно крепким для его целей.
Звездный Блеск видела перед глазами яркие красные искры, голова у нее кружилась, щека горела от удара Дармоса. Сквозь пелену боли она заметила светлую пульсирующую точку зеленого цвета, которая, вращаясь, летела по воздуху… Нет, падала…
Марела давно уже была немолода и не отличалась особой силой. Но стойкости не утратила. При необходимости она могла обходиться без палки, опираясь на которую ходила частично из кокетства, а частично для того, чтобы убедить окружающих, что она гораздо слабее, чем на самом деле. Тот факт, что мага недооценивают, иногда может оказаться для него очень полезным…
Такой вот урок в данный момент жрица преподала Малакею. Он отвлекся на крошечный момент, равный удару сердца бегущей мыши, и этим моментом жрица немедленно воспользовалась. Она подняла правую ногу и с такой силой наступила на сапог Дармоса Железнорукого, что тот от удивления ослабил хватку. Этого оказалось достаточно. И уже не мягкая и добрая Марела, к которой все привыкли, а настоящая фурия ловко повернулась и вонзила пальцы в глаза Дармоса. Другой рукой она схватилась за горло и жадно ловила ртом воздух. Малакей в теле Дармоса заорал и отпрянул.