Но в этот раз, когда Лидия шла вместе с ним, он чувствовал себя почти нормально. Разумеется, он поглядывал на небо – удостовериться, что Визг и Хмур по-прежнему с ним. Милки остался в гнезде.
Блэкстоун – большой город, улицы в нем расположены перпендикулярно друг к другу. Кар не мог читать таблички, но он считал дома. Так он всегда знал, как выйти на дорогу, ведущую к парку. Чем дальше они шли в город, тем сильнее нависали над ними дома, такие высокие, что, подняв голову, можно было увидеть лишь узкую серую полоску неба. Жить на самом верху, наверное, почти то же самое, что в гнезде, думал Кар.
Монорельсовые пути ветвились по улицам на путепроводах либо погружались в туннели, уходившие под землю. Станции, извергавшие людей из недр земли, были разбросаны по всему городу. Кар ни разу не решился спуститься в метро. От одной мысли, что там легко потеряться, страх пробирал его до костей.
– Мой папа сильно нервничает, – сказала Лидия. – Он говорит, что может лишиться этой работы. Тех заключенных строго охраняли, но им удалось пробить пол в одной из душевых.
Всю дорогу Кар слушал Лидию молча. Она хорошо умела рассказывать. Он узнал, что она единственный ребенок в семье, что ее пес Бенджи боится кошек, а ее любимый предмет в школе – математика. Он слушал ее, но где бы они ни шли, он всегда замечал пути побега, предпочтительно над землей: водосточные трубы, пожарные лестницы, карнизы, достаточно широкие, чтобы за них ухватиться. Он думал, как правильно выбрать момент, чтобы сказать Лидии, что он еще никогда не был внутри библиотеки.
Они уже подходили к ней – высокое старинное здание, перед которым расстилался зеленый двор, украшенный необычными металлическими скульптурами и прорезанный сетью дорожек. Первый раз он пришел сюда больше года назад. Уже спустились сумерки, когда над Блэкстоуном разразилась гроза, и он спрятался от дождя под сводом огромных каннелированных колонн, которые украшали фасад библиотеки. Он даже не знал, что находится внутри здания, но свет, падавший из окон, манил его взглянуть поближе. А когда он прижался носом к стеклу и увидел ряды огромных стеллажей с тысячами книг, он был заворожен. Они напомнили ему о детстве, когда в спальне по вечерам мама брала с полки книжку с картинками и читала ему, пока он не засыпал.
Женщина средних лет, выйдя из главного входа, застала его врасплох и предложила зайти внутрь. Она была на голову ниже его, чернокожая, в буйно вьющихся черных волосах кое-где пробивалась седина. За многие месяцы это был первый раз, когда человек заговорил с ним, и если бы не ливень стеной, он бы убежал. Но тогда он застыл на месте. Женщина улыбнулась и сказала, что ее зовут мисс Уоллес и что она старший библиотекарь. Она спросила, любит ли он книги. Кар ничего не ответил, но женщина, видимо, заметила его жаждущий взгляд.
– Подожди здесь, – сказала она.
И он, вопреки своему страху и советам воронов, остался.
Когда женщина вернулась, в руках она держала кипу книг в ярких обложках и бумажный стаканчик, от которого шел пар.
– Ты совсем замерз, – сказала она.
Кар осторожно попробовал напиток. Горячий шоколад. Он закрыл глаза, смакуя вкус – густой, мягкий и очень сытный, совсем не похожий на дождевую воду. Она позволила ему выбрать книги, которые ему больше всего понравились – те, где было меньше слов. Видимо, она догадалась, что он не умеет читать, но не сказала этого вслух.
– Просто принеси их обратно в это же время на следующей неделе, – сказала она. – Оставь их у пожарной лестницы с другой стороны здания, если не хочешь заходить внутрь.
Кар кивнул и попытался выговорить «спасибо», но так волновался, что мог только открывать рот.
На следующей неделе он вернул книги и нашел новую партию, ожидавшую его вместе с новым стаканом горячего шоколада. Так было и на следующей неделе, и еще через одну. Иногда мисс Уоллес выходила поздороваться. Только один раз она предложила позвонить куда-то, где «ему помогут», но Кар так сильно затряс головой, что больше она об этом не заговаривала.
– Кар, что случилось с твоими родителями?
Вопрос Лидии вернул его к реальности.
– Я не хочу лезть не в свое дело, – добавила она. – Просто обычно детей, которые остались без родителей, отправляют в сиротский приют.
– Я не знаю, – осторожно сказал Кар. – Я не помню.
Он не мог рассказать ей о своих снах. Она бы только посмеялась.
– Но…
Она умолкла. Возможно, почувствовала, что он не хочет говорить об этом.