Рыцарь ехал верхом, а паж босой
Бежал по стерне весь день.
Рыцарь не был учтивым и не сказал:
«Мой паж, башмаки надень!»
«Потише, Чайлд-Уотерс, — сказала она, —
Куда ты так гонишь коня?
Дитя в моем чреве не может терпеть,
Вот-вот разорвет меня!»
«Ты, видишь ли, реку, — рыцарь спросил, —
Мы с тобой на ее берегу!»
«Спаси меня, милосердный Господь,
Я плавать совсем не могу!»
Но сразу ее захлестнула в реке
По самую шею волна.
«Спаси и помилуй меня, Господь,
Я как-нибудь выплыть должна».
Когда она одолев поток
Догнала господина опять,
Он спросил ее: «Эллен, видишь ли ты
Все то, что мне видать?
Ты, видишь ли, Эллен, высокий дом,
Золотые ворота дугой?
Там двадцать четыре леди живут,
Одна прекрасней другой.
Ты, видишь ли, Эллен, богатый дом,
На башне — шпиль золотой?
Ту леди, что прекрасней всех,
Назову я своей женой».
«О, Чайлд-Уотерс, я вижу дом
И золото тех ворот.
И пусть же в сей прекрасный день
Тебя там счастье ждет.
О, Чайлд-Уотерс, я вижу дом
И яркий шпиль золотой.
И пусть же счастье будет с тобой
И с твоей молодой женой».
Так был прекрасен богатый дом,
И леди играли в нем.
А Эллен была прекраснее всех,
Но пошла в конюшню с конем.
Леди за шахматной доской
У дубового стола.
А Эллен была прекраснее всех,
Но коня на луг повела.
И рыцаря его сестра
Спросила: «Где ж ты
Себе такого взял пажа
Неслыханной красоты?
Но почему-то у него
Такой большой живот…
Чайлд-Уотерс, пришли его ко мне,
Пускай он отдохнет».
«Пажу, что по болотам путь
Проделал босиком,
Уют покоев дорогих
Пока что не знаком,
Пусть в кухне он свой ужин ест,
Дрожа перед камельком».
Когда поужинали все
И отправлялись спать,
Сказал Чайлд-Уотерс: «Слушай, паж,
Что я хочу сказать.
Ты в город пойди — и мне найди
Красотку на часок
И принеси ее сюда,
Чтоб с ней возлечь я смог.
Не опускай на дорогу, чтоб
Не замочила ног!»
И Эллен в городе нашла
Красотку на часок
И на руках ее несла,
Чтоб он возлечь с ней мог,
Не опуская ни на миг,
Чтоб не мочить ее ног.
«Позволь же мне мой, мой добрый сэр,
В ногах здесь лечь в кровать:
Ведь в этом доме места нет,
Чтоб мне теперь поспать».
Немного времени прошло —
И близко утро дня,
И рыцарь велит: «Вставай, мой паж,
Овсом накорми коня
И сена в кормушку ему добавь,
Чтоб лучше нес меня!»
И встала Эллен, и пошла,
Хоть было тяжко ей,
Овса и сена принесла,
Чтоб конь бежал быстрей.
Она на ясли оперлась
Дрожащею рукой.
Мать Чайлда, слыша громкий стон,
Качает головой:
«Вставай, Чайлд-Уотерс, поскорей,
Наверно, проклят ты:
В конюшне призраки кричат
И шарят, как кроты.
А может — кто-то рожает там
Под гнетом темноты!»
И Чайлд-Уотерс живо встал,
Шуршит рубашки шелк.
Из башни вышел он своей
И через двор пошел.
Он дверь конюшни распахнул,
Встал на пороге он
И притаился — и тогда
Услышал плач и стон:
«Ах, баю-баю, мой сынок,
Ты ножками — топ-топ.
Отец твой ляжет на кровать,
А мать — в сосновый гроб».
«Ну хватит, Эллен, — он сказал, —
Понарядней платье надень!
Знать, свадьбе и крестинам быть
В один и тот же день».
ЛОРД ТОМАС И КРАСАВИЦА АННА{28}