Да, с такой не враз и совладаешь, доведись драться. Ну и что делать? Стрелять ее незачем, да и не за что. Обойти? Матвей хорошо помнил отцовский рассказ про Федьку-мукомола, который в лес по грибы пошел и не вернулся. Нашли его через день, окровавленного и изодранного страшно – лежал и тихо стонал под высоченной сосной. Рассказал он тогда, что шел себе спокойно, как вдруг на голову ему упало что-то тяжелое и начало рвать с диким рыком. Он ножом отмахивался, ткнул несколько раз во что-то мягкое, а после упал.
В тот раз шагах в ста от Федьки нашли и рысь, истекшую кровью – попал все же Федька по обидчице. Матвей спросил тогда у отца:
– Бать, а зачем рысь на человека нападает? Неужто съесть хочет? Она ж вон какая маленькая?
Отец посмотрел на него внимательно и принялся объяснять:
– Ты, сын, не гляди, что рысь небольшая. Весит она под сто фунтов и нападает на человека всегда сверху. Прыгает на голову с высоты саженей в пять-шесть и старается сразу затылок прокусить. Если ты такого не ожидаешь, быть тебе убитым.
Матвей заворожено слушал отца. Слушал, а поверить не мог. Как это так, взрослый мужик с ружьем не устоит против кошки? Да не может быть! Спросил:
– Так а нападает-то зачем? Она ведь не съест человека, шибко мала для такого.
– Иногда от голода нападает, иногда территорию защищает. А бывает, что и мстит. Рысь она ведь умная очень. Был в соседней деревне охотник один, Никодимом звали. Так он у рыси двух котят из логова утащил и в город продал. Рысь его выследила и убила. И нападала потом на всех без разбора, пока не застрелили. Вот так, сын.
Эти воспоминания вихрем пронеслись в голове Матвея, и он решил все же обойти зверя. Незачем зверя лишний раз тревожить. Свистнул Серко и отступил, не сводя взгляда с рыси, мало ли.
Отошел немного и подумал: а ведь совсем рядом со станом. И ребятня сюда по грибы ходит. Как бы беды не случилось. Решительно повернулся и пошел назад. К кедру выходил крадучись, стараясь не спугнуть осторожного зверя, но рыси уже не было. Ушла.
Матвей мысленно выругал себя за нерешительность и отправился дальше, сделав в памяти зарубку: предупредить деревенских об обретающемся рядом опасном хищнике. Сейчас искать ее было бесполезно, она намеренно укрылась от человека.
Шел по тайге, поглядывая по сторонам и стараясь подмечать все интересное. Вот два бурундука требушат прошлогоднюю кедровую шишку—падалицу, которая лежит на проталинке. Они гневно верещали, носились по деревьям, затевая драки, возвращались к шишке и снова уносились в погоню, пытаясь отогнать друг друга от лакомства.
А вот таежная красавица – голубая сойка, сидит на поваленном кедровом стволе и смотрит, не мигая, в одну точку где-то у себя под ногами. И даже приближение Матвея ее не обеспокоило, видно, понимала, что опасности нет.
Чуть дальше Матвей увидел сначала заячьи следы, а после и самого ушастого, с упоением обгрызавшего кору с осинового побега. Серко рванулся к нему, и почти уже перелинявший заяц задал стрекача, выбрасывая ноги далеко назад. Серко погнался было, да куда там, заяц скрылся в норе. Матвей рассмеялся, глядя на обескураженную морду пса, потрепал его по виновато опущенной голове и пошел дальше. Нужно присмотреть участки с орляком, а до них еще дойти нужно. Орляк любит светлые сосняки и обширные гари, и Матвей знал несколько подходящих мест неподалеку.
На обратном пути Матвей услышал хлесткий винтовочный выстрел, затем еще один, а сразу после многоголосый крик: кричали женщины. Он рванул со всех ног в ту сторону, лишь немного отставая от Серко. Высочив на поляну недалеко от стана, увидел нескольких женщин и деревенского кузнеца по прозвищу Коваль. Тот успокаивал шумевших женщин, не отпуская, впрочем, из рук винтовки.
– Что тут у вас? – Матвей перевел дыхание и уставился на Коваля вопросительно.
Женщины загомонили, пытаясь одновременно рассказать Матвею, что же тут произошло, но Коваль досадливо поморщился и гаркнул, подняв руку:
– Тихо, бабы! Разгалделись…
И повернувшись к Матвею, принялся рассказывать:
– Медведь вышел, пестун. Бабы тут колбу собирали, а я с ними для пригляду, значит. И тут выходит из-за дерева косолапый, да ведь тихо как вышел. Бабы его увидали и замерли, как зайцы. Ну я винтовку вскинул и пальнул. Он развернулся, и бежать, а я в угон ему еще разок. Тут уже и бабоньки наши опомнились, крик подняли. Да только я думаю, что если б они сразу заголосили, мне бы и стрелять не пришлось.
Матвей спросил взволнованно:
– А что за медведь был?