– А я вот уверена. Стоит только поискать, и запросто откопаешь какого-нибудь лорда. Возьмите, к примеру, меня – сразу видно, что я из благородной семьи, верно? Просто этим не хочется тыкать всем в нос, а то еще подумают, что задаешься. Главное – уметь себя держать. Люди по аристократическим манерам всегда поймут, что ты... В общем, на голову выше остальных.
– Вот именно. – Пенелопа еле сдержала улыбку.
– У меня вся семья с благородными связями, с обеих сторон. Одной из моих теток, жене моего дяди, помахал рукой – кто бы вы думали? – Христофор Колумб. А одна кузина сестры дяди моего отца, говорят, много лет получала письма от самого лорда Нельсона, да такие, говорят, нежные!
– Послушай, Деззи, – нетерпеливо прервал ее Попугай. – Может быть, оставим твои семейные предания до другого раза?
– Мой милый Попугай, – с достоинством отозвалась Дездемона, – извини, что я тебе докучаю. Мне крайне редко выпадает случай побеседовать с людьми культурными и утонченными. Им, я уверена, интересно послушать, а если и неинтересно, то они так хорошо воспитаны, что виду не покажут. Не то что ты – ведешь себя, как простой мужлан.
– Да нет, я совсем не прочь послушать про твою родню, – весело сказал Попугай. – Но просто сейчас мы страшно спешим, а водоросли нас и так задержали. Что, если бы ты кликнула своих подружек и вы бы прорубили нам дорогу, а заодно и подтолкнули лодку? Дело идет о жизни и смерти, сестренка, а то мы не стали бы тебя беспокоить.
– Хорошо, – согласилась Дездемона, – раз у вас такая крайность, я, конечно, спрошу молодых леди, не поспособствуют ли они вам в вашем бедственном положении. Но все-таки мне было бы приятнее, если бы ты звал меня честь по чести моим настоящим именем, а не с такой противной фамильярностью. Нам, русалкам, наше доброе имя дорого. А люди могут подумать, будто мы с тобой на более дружеской ноге, чем на самом деле.
– Хорошо, мисс Уильямсон Смит-Смит-Браун, – с заметным раздражением сказал Попугай. – Все, что вам будет угодно, только выручай нас.
– До чего тут некоторые дурно воспитаны, – понизив голос, сказала Дездемона Пенелопе. – Не то что мы с вами.
Она одарила Питера и Саймона обольстительной улыбкой, помахала толстой рукой и погрузилась в заросли водорослей без малейшего всплеска.
– Проклятие, как мы задержались! – Попугай нервно выхватил из-под крыла часы и посмотрел на них. – Мы опаздываем на несколько часов. Нам придется здорово поработать веслами, когда мы наконец отсюда выберемся.
Вскоре появилась Дездемона, а с ней восемь русалок приблизительно одного с ней возраста и комплекции. У одних волосы были желтые, как у Дездемоны, у других алые, а у некоторых выкрашены в ярко-синий цвет.
– Молодые леди, – произнесла Дездемона своим низким хриплым голосом, – я знаю, вы согласитесь со мной, что для нас большая честь принимать у себя особ, чье происхождение не уступает нашему. Я уверена, что смело могу от нашего общего имени сказать "добро пожаловать" образованной и благородной леди Пенелопе и ее кузенам – лордам и все такое.
– Эй, – подал вдруг голос Этельред, – а про меня-то когда скажете?
– Про тебя? А что про тебя сказать?
– Я – польский граф, вот кто я такой, – заявил Этельред, – и происхожу из старинной и знатной породы графов, вот как.
– Ты? – удивилась Дездемона. – Что-то ты не слишком похож на графа.
– В том-то и штука, что нет, – сказал Этельред. – Меня подменили в колыбельке, понятно?
– Восхитительно, просто восхитительно, – с сомнением в голосе проговорила Дездемона. – Ты потом должен мне все рассказать по порядку. А сейчас, мои юные барышни, давайте спасать наш благородный груз. Так, все вместе: раз-два, взяли!
Обнаружив большое проворство, какого трудно было ожидать от дам с такими пышными фигурами, русалки принялись серпами расчищать проход среди водорослей. Сама же Дездемона подплыла к корме, уперлась в нее своими могучими руками и, направляя лодку вперед движениями хвоста, приготовилась всласть поболтать.
– Когда я была молоденькой, – сообщила она Пенелопе, – до того, как мы переселились в Мифландию, я, бывало, часами плавала вокруг Брайтона.
– Брайтона? – вставил Питер. – Мы с Саймоном провели там в прошлом году летние каникулы.
– Да что вы говорите? – воскликнула Дездемона. – Местечко – прелесть. И всегда там такая приличная публика, если вы понимаете, об чем я. Моя тетка по отцу, так она, знаете, рассказывала: купается она один раз, и вдруг... никогда не угадаете, кто выходит из купальной кабины.
– Кто? – не выдержал Саймон.
– Король Георг Четвертый! – ответила Дездемона. – Да, да, его королевское величество собственной персоной. Весь в элегантном полосатом костюме, рассказывала тетка. На королевской голове, благослови ее господь, шляпа, чтобы волос не замочить, а на королевских ногах пляжные туфли, чтобы не поранить ноги о камни. Ну и вот, только успел он, значит, зайти в воду по пояс, как – на тебе! Потерял туфлю. Такой тарарам поднялся, прямо и представить себе не можете. Король Георг кричит, из себя выходит, придворные и конюшие, прямо как были в сухопутных костюмах, стали нырять как сумасшедшие, чтобы, значит, выловить туфлю.
– И что было дальше? – Пенелопа слушала как зачарованная.
– Они ее не нашли. Но когда вся компания уехала, стала искать моя тетка, и уж она ее нашла. Да, и до сих пор хранит ее в стеклянном ящике – ту самую пляжную туфлю, которая свалилась с ноги его величества. Что вы на это скажете?
– Не у всякого тетя – обладательница королевской туфли, – заметила Пенелопа.