– Я тоже так думаю, – вздохнул папа и наконец положил в свой стакан сахар. – Люблю послаще, – сказал он. Отхлебнул и вытаращил глаза: – А это что?
Когда мы ложились спать, Алешка мне шепнул:
– А знаешь, Дим, почему этот Шмага боится своих наводчиков? У Серегиных он искал что-то очень-очень дорогое. И они могут подумать, что он нашел это дорогое, а от них спрятал. Для себя лично.
– Понятно, – вздохнул я. Мне и без этого «дорогого-дорогого» проблем хватало.Глава IV «Сим-Сим, открой дверь!»
А время шло. Новый год приближался. Все как-то менялось в его преддверии. Не менялись только «трояки» и проблемы. Они мешали друг другу. Помимо оценок, мне нужно было справиться с еще одной задачей. Которую задал мне неутомимый Бонифаций. Он у нас еще и литературным кружком руководит. И мы в этом кружке сочиняем кто чего хочет. У нас есть поэты, барды, драматурги, прозаики. Мы собираемся раз в неделю, читаем вслух свои произведения, а потом беспощадно критикуем друг друга. Бонифацию это страшно нравится, он говорит, что такое общение будит в нас творческие идеи и помогает формировать наши этические и эстетические вкусы. Чтобы мы не писали в сочинениях, например, такого: «Плюшкин навалил у себя в углу целую кучу и каждый день туда доваливал».
И вот недавно Бонифаций узнал, что в Москве перед Новым годом проводится конкурс юных литераторов. И навалил на меня задание – написать небольшой рассказ с новогодними приключениями.
– У тебя прекрасный стиль, Дима. Хорошее чувство слова. Образный язык. Действуй! «Пятерку» за полугодие по своему предмету я тебе гарантирую.
Вот и приходится мне выкручиваться между рассказом и «трояками» по математике, информатике и биологии. Ну, с «трояками», может, еще как-никак выкручусь, а вот рассказ… Да еще с новогодними приключениями! И где их взять?
И тут в один прекрасный день меня осенило и озарило. А чем не новогодняя история, которая приключилась с Маринкой и которая, похоже, только что началась? Нужно только повнимательнее следить за ее развитием. Классно, клево, кучеряво!
В тот же прекрасный день, точнее в прекрасный снегопадный вечер, к нам пришла Маринка. Вся из себя Снегурочка. Алешка схватил веник и стал ее отряхивать от снега. Ничего особенного не получилось. Снега на ней осталось много, а воды на полу получилось еще больше. Пришла на помощь мама с платяной щеткой.
– Алефка дурлак? – с улыбкой подмигнула она Маринке. Маринка не обиделась, а рассмеялась.
Она принесла с собой торт, и мы «поползли» на кухню пить чай.
– А знаете, кто у нас сегодня был? – спросила Маринка. – Диакеза со своим отцом.
– Со Скарлатиной? – спросил Алешка.
Маринка пожала плечами:
– Да нет, вроде все здоровые. Они в гости пришли. Маме принесли цветы, папе – бутылку вина, а мне два торта.
– Это ихний? – испуганно спросил Алешка, тыкая ложечкой в свой кусок. – Мы не отравимся?
– Отравимся – так все вместе, – сказала мама. – Надо на всякий случай дяде Федору кусочек отнести.
– Три кусочка, – уточнил Алешка. – И чего они приперлись?
– Наладить отношения. Отец Диакезы всю нашу квартиру осмотрел. И говорит: «Скромно вы живете. Две комнаты всего». А мама говорит: «Еще и кухня». – «Все равно мало». А мама говорит: «Еще прихожая, еще туалет, еще балкон. Еще и холодильник». – «А знаете, – он говорит, – я по недвижимости работаю. Мы скоро новый дом сдаем, улучшенной планировки. Четыре комнаты, два туалета…»
– Знаю, – вмешался Алешка, – четыре прихожих, восемь лоджий и две стоянки – одна на балконе, другая на крыше. И что? Предложил меняться?
– А ты откуда знаешь? Говорит: вам почти ничего не будет стоить. Продадите свою квартиру, очень дорого, она у вас «сталинская», в престижном районе, а новая…
– Знаю! – опять перебил Алешка. – На Марсе. В трехтысячном году. И иномарка в придачу. И майка с логотипом Скарлатины.
Мама серьезно на него посмотрела и сказала Маринке:
– Лефка прав. Не надо спешить.
– А мы и не спешим. Мы решили подумать. До моего день-рожденья.
– Это почему так? – удивилась мама.
– Так получилось. В разговоре. Папа сказал: «Мы еще подумаем, время есть. Вот отметим Маринкин юбилей и будем думать». – «А когда у тебя юбилей и что тебе хочется?» – это он меня спросил, отец Диакезы.
Алешка вдруг подскочил:
– И ты сказала: куклу?
Маринка от него даже шарахнулась. Алешка снова сел.
– Ничего я не сказала про куклу! Он сам сказал. «У тебя старую куклу украли – будет у тебя новая».
Алешка опять подскочил. Тут даже мама испугалась:
– Ты что, на кнопках сидишь?
Алешка не среагировал. Он весь исчез – остались только большие глаза и внимательные уши.
– А кому ты разболтала, что у вас куклу украли?
– Никому не болтала. – Маринка даже обиделась.
– А откуда же он про это знает?
– В газете прочитал, – сказала мама. – Или вы пьете чай, или одно из двух.
Мы допили чай, доели «отравленный» торт. И проводили Маринку до троллейбуса. Уже поставив ногу на ступеньку, она прижалась боком к Алешке и что-то шепнула ему в ухо. Ухо я его не видел, а вот глаза стали еще больше.
– Ну, – спросил я Алешку, когда мы подошли к своему подъезду, – в любви призналась?
Алешка очнулся от своих глубоких мыслей.
– Дим, она сказала, что один раз уже видела эту Скарлатину. Знаешь, где? В квартире дяди Сени.
«Ну и что?» – подумал я. А надо было подумать покрепче. Это тебе не рассказы писать.
А время шло, и Новый год приближался.
– Пап, – спросил Алешка, когда папа развернул газету, а мама включила телевизор, – а кто такой дядя Сеня?
– Дядя Сеня? А… Это мамин двоюродный брат. Он живет то ли в Омске, то ли в Томске.
– В Тюмени, – сказала мама. – Или в Казани. Троюродный племянник.
– Нет. Который поближе. В Маринкином доме.
– Ну, брат! Откуда мне знать? Это ведь ты в нее влюбился, а не я. Когда я влюбился в вашу маму, я каждого кота в ее подъезде знал по походке.
– И они тебя тоже, – сказала мама, вспомнив молодость.
– А фамилия этого дяди Сени? – спросил папа. Он всегда со всем вниманием относился к нашим проблемам.
– Откуда мне знать? – рассердился Алешка. – Я ж не в него влюбился.
– Ну, узнай. Если надо, я наведу справки. – Тут он вынырнул из газеты. – А зачем это тебе?
– Надо, – сказал Алешка.
– Ну, раз надо… – Папа вздохнул и снова ушел в газету.На следующий день после уроков Алешка опять уехал с дядей Федором. На Ленинский проспект, в дом имени Чука и Гека. Маринка фамилию дяди Сени не знала, пришлось вести разведку. Дома у Серегиных еще никого не было, и Лешке пришлось дежурить на улице в ожидании случая, чтобы просочиться в подъезд. Наконец подошел какой-то замерзший парнишка со стопкой рекламных листовок под мышкой, и Алешка без проблем проскочил за ним.
Квартиру дяди Сени на четвертом этаже Алешка уже знал. На всякий случай в нее позвонил, постучал, прислушался – тишина. Тогда он смело позвонил в соседнюю квартиру. Дверь открыл просторный мужчина в пижаме и со стаканом пива в руке.
– И что? – спросил он недовольно и торопливо, наверное, какой-нибудь футбол смотрел. – Попить? Пописать?
Алешка махнул рукой в сторону квартиры дяди Сени:
– Я к Ивановым пришел, а их никого. Не знаете, когда они придут?
– К Ивановым? Ну так к Ивановым и иди. А эти – Пищухины. Да их тоже давно не видать. – И он захлопнул дверь.
Что же, дело сделано. Но вопросы еще остались. Алешка спустился на полпролета и сел на подоконник, решил дождаться Маринку. Он терпеливо сидел в подъезде, но скучно ему не было – он думал. И чем больше он думал, тем больше мыслей его одолевало. Потом, когда эта история заканчивалась, он сказал мне, что уже тогда, в Маринкином подъезде, на подоконнике, обо всем догадался. Нужно было только кое-что уточнить.