Я все-таки надеюсь, что подросток-народ повзрослеет. Опасно то, что этот «ребенок» — русский народ — владеет ядерным оружием.
Сейчас, к сожалению, не приходится говорить о правах человека. Об этом можно говорить, когда люди сыты. А какие права и законы у голодных?
Истоки сложившегося положения нужно искать в прошлом, в нашей трагической истории. Советская власть была, по существу, властью шпаны, полууголовная. Официальная советская идеология абсолютно совпадала с основными характеристиками уголовного сознания: презрение к частной собственности, презрение к правам личности и относительность нравственных понятий, таких, как порядочность, честность. Эти понятия были не общечеловеческими, а классовыми. Было разделение людей, как в зоне: здесь — свои, а там — суки.
В результате советская система перепортила народ, отучила думать, уничтожила нравственность.
Ведь нынешние люди не с Луны свалились, большинство же вышло из старой системы. Так на кого же пенять, что все так плохо, что кругом криминал и коррупция?
Самое ужасное сейчас — это отсутствие государства. Оно как бы и есть, но его и нет. Ужасно и отсутствие полиции, которую заставляют воровать при нищенской зарплате. Что же это за правоохранительные органы, если они живут впроголодь, — это уже бандиты с большой дороги.
Нет власти в стране. Функции государственной власти берут на себя криминальные авторитеты.
Я хочу видеть Россию государством, которое бы обеспечивало фундаментальные права граждан и которое бы взимало с них налог. Государство, которое не выполняет этих функций, нельзя назвать государством.
Мне нравится Америка, где я, математик, работаю рабочим — просто уже поздно на старости лет овладевать английским. Здесь есть свобода. Свобода жить честно или нечестно, немножко честно или совсем нечестно. Есть выбор, а вот в России все были обязаны жить нечестно.
БЕСЕДА С ИОСИФОМ БЕГУНОМ
Бегун Иосиф Зиселевич,
род. 09.07.1932 г., инженер-электрик, кандидат технических наук.
Арестован 06.11.1982 г., осужден на 7 лет строгого режима плюс 5 лет ссылки.
Статья 70.
Ранее: 1977 — 1978, 1978 — 1980 гг. — ссылка по политическим мотивам.
Освобожден в 1987 г.
Вопрос: В чем состояли ваши разногласия и конфликты с системой? Какие способы сопротивления и борьбы с системой или отдельными ее проявлениями вы избрали? Каковы были цели вашей деятельности? Достигли ли вы, хотя бы частично, своих целей? Была ли ваша деятельность хоть в какой-то мере обусловлена личными причинами?
Ответ: Существо моих разногласий с системой коренится в проблеме еврейской жизни в стране. С первых лет жизни я чувствовал, что я — еврей, об этом мне беспрестанно напоминали окружающие, в том числе и дети-сверстники. Мне вдалбливали, что я — не такой, как они. Получил затем образование. Начав научную карьеру, я понял, что мои возможности не столь широки, как у моих товарищей — неевреев. Но не это было причиной моих разногласий с системой, в конце концов можно было бы не считаться, не замечать, что евреи в СССР ущемлены в профессиональных, образовательных возможностях. Конечно, психологически заставить себя не замечать ничего — очень трудно, да еще при наличии бытового, почти генетического антисемитизма. Рассказывая о чем угодно и о ком угодно, русские, даже без всякого злого умысла, отметят: он — еврей. Но и это терпимый уровень. Справедливости ради следует сказать, что евреи в СССР занимают социальное положение, вполне сопоставимое с другими, хотя и испытывают много неудобств. Это естественно. Дело в другом.
Я почувствовал ущемленность как еврей, когда стал осознавать себя евреем, интересоваться еврейской жизнью и своей исторической родиной. Импульсом послужила Шестидневная война 1967 года. К тому времени я уже был кандидатом наук. Осознал свою принадлежность к еврейству глубже, чем раньше. Захотелось изучать иврит, историю своего народа — потянуло к корням. И вот здесь я понял, что на сто процентов лишен возможности заниматься всем этим.
Решил достать учебник иврита, в каталоге крупнейшей в мире Библиотеки им. Ленина учебника не обнаружил. Хотел узнать о жизни Израиля, о нашей возрожденной Родине, но понял: еврейское государство — запретная тема. Израиль поливался грязью в советской печати, на публичных митингах. И проявление интереса к этой стране вызывало неприемлемую реакцию властей. Мне было тяжело видеть и знать это, ведь во время второй мировой войны в результате нацизма погибли мои близкие.