Вопрос: Как вы оцениваете годы, проведенные в заключении, дала ли вам что-нибудь тюрьма? Изменились ли ваши убеждения, отказались ли вы от дальнейшей деятельности?
Ответ: Безусловно, тюрьма дала многое. Углубила духовный опыт. Дала иное переживание Времени. Жалею, что до заключения многие часы и минуты прошли впустую. Если можно было бы повернуть жизнь назад, постарался бы ценить каждый миг в Океане Времени. От деятельности я не отказался. Учитывая свой духовный опыт и характер происходящих перемен, вновь призываю людей искать пути к диалогу во имя дела христианской любви. Это для устроения вожделенной обители мира на полях моей родной страны. Цель моей жизни и деятельности сейчас — вновь способствовать, хоть ничтожно, делу религиозного возрождения и нравственной революции, прогрессу церковных прав и свобод, их меньшей зависимости от государства. Начал издавать журнал «Бюллетень христианской общественности», снова проповедую добро и смирение на благо своего народа.
Вопрос: Что вы думаете о происходящих в СССР переменах, о политике гласности и перестройки? Намерены ли вы принять личное участие в этих новых процессах, в чем видите свою роль и роль различных слоев общества?
Ответ: Факты гласности, с которыми я столкнулся, не являют собой картину открытости общества и терпимости к плюрализму. Но по сравнению с прошлым произошла целая революция в средствах информации и общественном сознании. Меньше страха, хотя он и остался. Но нельзя забывать того уровня, от которого мы ведем отсчет. До подлинной гласности далеко, далеко до открытого выражения взглядов.
О своей роли. Издаю независимый журнал. Официальные же органы перестройки не отвели мне в ней место. Пока остаюсь «персона нон грата» — нет прописки на территории СССР, не имею жилья, ночую где придется, пристает милиция. На мои просьбы власти не отвечают. Вижу выход для всего народа, не только для отдельных слоев, в проявлении инициативы «снизу», создании независимой церковной общественности.
Милость от Бога всегда есть, не нужно ее ждать «сверху» — от государства.
Вопрос: Происходят ли изменения в области прав человека, что нужно сделать в этом направлении сегодня?
Ответ: Происходят небольшие изменения. Мы освобождены. Вопрос, остановиться или идти дальше, — это вопрос будущего страны, вопрос ее существования.
Существующий в СССР институт жестко регламентированной прописки является откровенным, узаконенным нарушением прав человека. Не только внешняя, но и внутренняя несвобода передвижения делает нас рабами. Отсутствует свобода церкви и общественной инициативы. Необходима свобода выезда и въезда — одна из определяющих природную и данную Богом потребность человека.
Для меня лично главное — свобода церковная, ощущение себя сыном Бога живого, исполнение миссии, возложенной на нас Творцом.
Вопрос: Каковы ваши ближайшие планы, общественные и житейские?
Ответ: Сейчас борюсь за прописку, за право на жилье — право не ночевать под открытым небом. Хочу жить под Москвой, купить дом и быть рядом с 10-летним сыном. (Жене сказали, что я никогда не выйду из заключения живым, и перед самым моим освобождением она оставила меня.) В смысле светской работы — я классический аугсайдер. Материально буду существовать, работая во имя заветов Господа. Моя миссия — бродячий проповедник, кто примет, тот и даст хлеб.
С 1987 по 1989 год А. И. Огородников — издатель и главный редактор неподцензурного журнала «Бюллетень христианской общественности». В 1987 году — один из награжденных Премией религиозной свободы, учрежденной рядом американских религиозных и правозащитных организаций. В 1989 году основал политическую организацию — Христианско-демократический союз России. С тех пор является председателем ХДСР. Основал первый в России детский христианский приют, занимается религиозным просвещением и образованием. Подвергался преследованиям властей за свою деятельность.
Вопрос (июнь 1999 г.): Как вы оцениваете положение в России сегодня?
Ответ: Я бы хотел начать с отличия России от других восточноевропейских стран, где пал коммунизм. Скажем, в Чехии президентом был избран правозащитник, диссидент Вацлав Гавел. В России же, когда демократическое движение стало искать в своих рядах харизматического лидера, то его не нашлось. Произошла подмена — место лидера заняли не бывшие диссиденты, а выдвиженец партноменклатуры. Небольшая группа диссидентов поддержала его и дала ему тем самым демократическую легитимность. Надеялись на то, что Ельцин воплотит демократические лозунги в жизнь. Позже в демократическое движение влились члены бывшей и действующей номенклатуры, которые, кстати, внесли в него яростный антикоммунизм, которого не было у большинства диссидентов. Эти представители номенклатуры, еще с партбилетами в карманах, оказались оборотнями-перевертышами — самыми большими и крикливыми критиками коммунистической системы. А диссидентов они стали использовать как ширму и символ для прикрытия своих действий.