Цель бюллетеня «Гласность» — поддерживать политику гласности. Издаваться он будет на общественных началах, но надеемся на финансовое обеспечение — хотим создать кооператив. Бюллетень «Гласность» станет проверкой позиции властей.
7 июля 1987 года создан общественный пресс-клуб «Гласность», который займет видное место в формировании независимого общественного мнения страны.
Трудно говорить о роли отдельных слоев общества в перестройке. Общество — единое целое. Интеллигенция много раз предавала собственные идеалы. Она сохраняла эти идеалы только вербально, в словесных формулах. У народа же стремление к добру составляет образ жизни. Нынешние процессы нельзя рассматривать как возвращение утраченных истин, которые давным-давно преданы интеллигенцией.
Общество существует как единый организм. Есть стратификация сознания, а не стратификация социальных групп. У Горбачева может быть больше соответствий с колхозником в Тамбове, чем с иным интеллигентом.
Вопрос: Происходят ли изменения в области прав человека, что нужно сделать в этом направлении сегодня?
Ответ: Изменения происходят. Я, например, нахожусь не в лагере. Хотелось бы, чтобы слова сейчас утверждались в жизнь действиями. Необходимо ликвидировать в уголовном кодексе «политические статьи» 70 и 190 — 1 — они позор страны. На практике инакомыслие преследуется именно по этим статьям.
Нужна перестройка правовой системы в соответствии с международным правом и всеобщими представлениями о демократии. Усилия правительства сейчас направлены на преодоление хаоса и произвола путем кодификации. Попытка неплохая.
В первую очередь должна быть решена проблема свободы передвижения. Пограничники должны повернуться лицом вовне, а не наставлять дула автоматов на желающих уехать. Закон здесь может быть только один: свободный выезд из страны и въезд в нее. Спорные вопросы о секретности — дело для открытого, гласного рассмотрения в суде и обсуждения в прессе. Убежден: нелепая концепция «секретности» под давлением здравого смысла начнет расшатываться. Гласность только началась. Представим крутой поворот событий, резкое изменение ситуации, приход к власти иных идей. Будет еще сложнее, чем утверждение гласности. Действовавшие механизмы, от экономических до нравственных, продемонстрировали неприятие дальнейшего развития системы репрессий.
Мне кто-то передавал слова работника КГБ: «Нам поручили проводить политику гласности и перестройки». КГБ — самая четкая и высокоорганизованная структура в стране. Эти люди умеют выполнять приказы с достойным рвением. Кто бы приказал им изжить самих себя?
Вопрос: Каковы ваши ближайшие планы, общественные и житейские?
Ответ: Хочу устроиться на работу. Пока никуда не берут. Отказали в «Литературной газете», в других журналах. К сожалению, несмотря на квалификацию, лишен права репетиторствовать: не имею педагогического образования. Хотел бы преподавать английский язык. Надеюсь на публикацию только что законченной книги «Моление о чаше», в которой вы найдете многое из того, о чем я рассказал в этом своем интервью: арест, лагерь, освобождение.
С 1987 по 1990 год Л. Тимофеев — издатель и редактор журнала независимых мнений «Референдум». В 1989 году в Париже вышла книга «Моление о чаше», она удостоена премии Владимира Даля. В 1991 году в Москве издана книга «Я — особо опасный преступник». В том же году в США, Франции, Германии вышел «Антикоммунистический манифест. Кому помогать в России». Л. Тимофеев — один из его авторов и редактор-составитель. В 1992 году в Москве вышла книга «Зачем приходил Горбачев» (в том же году она издана в США под названием «Тайные правители России»), В 1993 году издательство «Весть-ВИМО» (Вильнюс — Москва) выпустило сборник избранных материалов «Референдума», а также книгу Л. Тимофеева «Черный рынок как политическая система».
Член Пен-клуба, член Союза писателей Москвы. Регулярно публикуется в российской и зарубежной периодике.
Руководитель Центра по изучению нелегальных экономик при Российском государственном гуманитарном институте.
Вопрос (июнь 1999 г.): Как вы оцениваете положение в России сегодня?
Ответ: В основе прежней, советской системы была идеология, которую нельзя было принять. Мой конфликт с системой был идеологический. Я видел, что система ложно отражает жизнь. Но я не революционер. Я просто хотел соответствия наших знаний и представлений о жизни с самой жизнью. Сегодня такого конфликта нет — власти не препятствуют нашему знанию и пониманию действительности.