Что же касается отношения Чубайса к свободе слова, то один человек из числа его друзей предпринимал попытки приостановить дальнейшие публикации. Были и угрозы в адрес журналиста. Мой главный редактор получил письмо, в котором намекалось на то, что я работаю по заданию бывшего шефа Службы безопасности президента — генерала Александра Коржакова, с которым я тогда и знаком не был. Своеобразное понимание у этих людей либеральных ценностей — почти большевистское. Если журналист, значит, на кого-то работает. Не укладывается в сознании даже этих образованных и в российском контексте «прозападных» политиков, что пресса может быть не инструментом лоббизма и манипуляций, но беспристрастной, независимой и свободной, подчиненной только профессиональным журналистским интересам.
Позже тот датский бизнесмен, который приглашал Чубайса «покататься на яхте», продал свою нефтяную компанию в России российской фирме, близкой к одному из членов «Семьи», как российские газеты называют теперь окружение президента Ельцина.
Прав один из героев этого сборника. Нравственный вопрос, что такое хорошо, а что такое плохо, на рынке неуместен. Здесь важно, что выгодно, а что невыгодно.
Никто лучше не написал о переходном периоде в России, чем выдающийся русский философ Николай Бердяев: «Что сталось с душой русского народа, что обнаружено в ней русской революцией? Революция приподняла покров русской общественности, и обнаружилась гниль, тело России покрылось сыпью от болезни, унаследованной от веков рабства и деспотизма. Внутренних устоев почти что нет… Подрастает хулиганское поколение… Поколение это отдано во власть самолюбия и корыстолюбия… окончательно потерялось сознание ценности человеческой жизни… Русская революция кончилась, давно уже перешла в гнилостный процесс, в анархизацию общества, в разложение».
Как будто сегодня написано о ельцинской «революции», а на самом деле — летом 1907 года, о либеральной. До большевистского переворота оставалось еще десять лет…
Но тогда, после того переворота, не было надежды, а теперь она есть.
В меня вселяют надежду слова великого поэта Иосифа Бродского, сказанные им на том приеме у американского посла в Дании, с которого я начал эти заметки: «Невозможно вернуться в прошлое. Его больше нет и не будет». Что остается людям? Ждать выборов, в честность которых мало кто верит? Брать вилы в руки и идти сражаться с ветряными мельницами? Даже диссиденты, которые в СССР знали, что нужно было сделать — предоставить свободу слова, передвижения, демократических выборов, — сегодня не дают категоричных рецептов и пребывают в раздумье.
Мне кажется, что стоит вспомнить забытый, но самый верный рецепт, предложенный Александром Солженицыным для советских людей: жить не по лжи.
Да не получается пока. Российское общество сегодня пуповиной всё еще связано с советским, какие бы «постмодернистские» маски оно ни надевало.
Мой друг-математик Валерий Сендеров: «В тюрьме полезно побывать каждому человеку».
Первая встреча с Александром Коржаковым в Дании.
— Здравствуйте, Александр Васильевич. Так вы и есть тот серый кардинал?
— Во-первых, называй меня Саша, во-вторых, на «ты».
Михаил Горбачев. Фотография на память.
У бывшего генсека очень теплые глаза, но пронизывают собеседника как бор-машина.
Откровенная беседа в Копенгагене с лидером ЛДПР Владимиром Жириновским: «Ненавижу ваши хваленые датские сосиски. Они напичканы всякой химией. Не надо травить ими россиян!»
Анатолий Чубайс на яхте с датским бизнесменом Яном Бонде Нильсеном, который в течение многих лет скрывался от датского правосудия в Великобритании — на родине полиция имела ордер на его задержание в связи с отказом явиться в суд, а он тем временем занялся нефтяным бизнесом в России. Друзьям Чубайса не понравилась моя публикация об этой поездке.
