- Двадцать седьмого обещала. Слушай, так сегодня же католическое Рождество!
- Точно. А ещё сегодня Коляда по-славянски, - добавил я.
И тут в мою голову пришла безумная идея, которой я и поспешил поделиться с Артёмом:
- Слушай, а как я к вам сейчас в дом зайду?
- В смысле? - не понимал моего затруднения друг, - Ты из-за Анюты что ли паришься? Так не стоит – она всё равно сейчас спит, и десятый сон видит, уверен.
- Нет, я не о ней. Я про то, что «сеем, веем, посеваем, с Новым годом поздравляем!». Рождество же, Коляда? А я с пустыми руками приду?
- И что? – продолжал тупить Артём.
- Да пьяная твоя башка! Примета есть, первый, вошедший в дом в эту ночь мужиком должен быть. Ну, и посеять что-нибудь при этом.
Артём резко остановился. И посмотрел на меня в упор:
- Слушай, Гор: ты мне друг, самый лучший причём. Но, если ты хоть на грамм посмеешь обидеть Аню, посеять в ней боль и страдания – я тебя сам прикончу.
- Я тебя понял, - так же серьёзно ответил ему, - я сам за неё любого порву, не переживай.
Видимо выражение моего лица и интонации в голосе друга убедили, поэтому он не стал меня рвать на мелкие кусочки. Зато порвался пакет с крупами. Как раз в то самое время, когда мы на порог дома ступили.
- Блин! Гречка и рис перемешались. Придётся завтра перебирать их, - недовольно произнёс Артём.
- Не знал, что ты ко всему прочему ещё и в Золушки записался!
- Чего?! – подпрыгнул Тёма.
А я, не долго думая, выхватил у него из рук этот злополучный пакет. А он в моих руках начал рваться дальше. И вся крупа высыпалась на пороге дома в прихожей.
Вот тебе и «сеем, веем!»
Дом был просто огромным. В нём пахло уютом и ещё чем-то таким, что нельзя объяснить словами. Но в таком доме было приятно находиться. А ещё хотелось никогда его не покидать.
Артём выделил мне просторную и очень уютную комнату. Дал постель и, пожелав спокойной ночи, отчалил спать.
Вот чего не люблю делать, так это постель одевать. Особенно пододеяльник. Кто только это придумал? Испсиховался весь, но всё же справился. А потом упал на постель и тут же провалился в объятья Морфея. Спал крепко – даже снов не видел.
Только проснулся рано: всё же привычка вставать ни свет, ни заря осталась. Глянул на часы – почти семь. Жаль, что за окном ещё темно.
Спать уже не хотелось, поэтому решил сходить попить воды. Тем более, что духота в доме стояла неимоверная. Поэтому как был – в одних трусах, так и пошёл. О том, что могу встретить при этом Аню, не думал. Всё же воскресенье и она, скорее всего, как и все нормальные студенты, просто отсыпается.
На кухне, попив воды, собирался уже идти назад в комнату. Но тут увидел, как зашла Анюта. Зашла и на воду набросилась. Да так, как будто только что из жаркой пустыни вышла. Меня она не заметила. До тех пор, пока я с ней не заговорил.
А как испугалась! Даже стакан уронила.
А увидев меня, возмутилась. Да как! А хотя, у неё на меня всегда такая реакция была. С самой первой нашей встречи.
Как сейчас помню. Приехали мы тогда с Моникой и Артёмом в деревню к её бабушке и дедушке. Старикам по хозяйству помочь нужно было. Осень была на дворе. И когда отец Артёма попросил съездить на выходные помочь убрать урожай, я сразу же согласился. Только я тогда и слухом духом не знал, что меня там будет такое чудо поджидать.
Анюта. Анечка. Кнопка. Малявка.
- Ты мой брат? Ты – Артём? – вместо приветствия услышал я, едва вышел тогда из машины.
И не успел ничего ответить, как мне на шею бросилось это миниатюрное чудо. Красивое чудо. Очень красивое. И такое соблазнительное. Притягательное. С большой неохотой оторвал её тогда от себя. Просто своей собственной реакции на неё испугался.
А она обиделась. Да так с тех пор и были мы с ней постоянно на ножах. Я ей слово – она мне два в ответ. Только чем больше мы с ней вот так цапались, тем сильнее у меня разгоралось желание обнять её и зацеловать. До умопомрачения.
Один раз даже не сдержался – попробовал её сладкие губки. И она мне ответила! Сладкая!
Даже сейчас, стоило только об этом вспомнить, как желание тут же пронеслось бешенной волной по венам.
А когда Анюта включила свет, увидел её во всей красе. Только к такому зрелищу я был не готов. Я-то представлял её такой же, как и два года назад. Хотя уже тогда она была красоткой, каких ещё поискать. А сейчас…передо мной была не девушка, а какое-то ходячее искушение. Только её миленькая пижама стоила мне не одной нервной клетки: ультракороткие шортики совсем ничего не скрывали. И совсем не оставляли полёта для «мысли». А её топик…он был вообще одет на голую грудь. Грудь, которая так приковала моё внимание, что оторваться было практически невозможно. Желание пронзило с такой силой, что еле сдержался, чтобы тут же не подойти к ней и обнять. И потом проверить все её изгибы. Зацеловать каждый сантиметр её прекрасного тела.