Вот что рассказал сам Иван Константинович Шестовских:
— Наш полк вел тогда особенно тяжелые бои у железнодорожной станции Тундутово. Это на южных подступах к городу. Фашисты обложили нас с трех сторон. Весь участок простреливался насквозь. На третий день, когда во взводе осталось всего несколько человек, мы решили: живыми врагу не сдаваться. Договорились, что каждый напишет записку и положит ее в свой солдатский медальон…
Перед новой атакой немцев мы собрались в одном окопе: командир роты Максимов, связные Михаил Мясников (с Кубани) и москвич Глушков… Четвертым был я. И стали мы тогда записки эти писать. На случай, если кого убьет.
Три дня вели мы бой в окружении. Ночью получили приказ: пробивайтесь к своим на соединение. Пошли на рассвете в последнюю атаку.
…Спустя несколько дней я был тяжело ранен.
Медальон с запиской И. К. Шестовских бережно хранится в Музее обороны Сталинграда.
ПИСЬМА СЕКРЕТАРЯ ХАРЬКОВСКОГО ПОДПОЛЬНОГО ОБКОМА ПАРТИИ И. И. БАКУЛИНА ЖЕНЕ И СОРАТНИКАМ ПО БОРЬБЕ
19 октября 1941 г. — начало сентября 1942 г.
19 октября 1941
Дорогая, милая Клава!
После того как расстался с тобой, пишу тебе, наверное, в 10-й раз. Писал и через почту, и через Дубровного, и через Петровского. Послал тебе две посылки с вещами и деньгами… От тебя пока получил одну телеграмму. Знаю, милая, как медленно теперь движутся частные письма и телеграммы, и не виню тебя. Но ничего, голубка моя, ты все же в родной Советской стране, и никто не даст тебе погибнуть от нужды…
Безумно скучаю по тебе и чувствую безмерность твоего одиночества. Но Родина страдает бесконечно больше, чем отдельные люди, и поэтому я стараюсь заглушить сердечную боль и беспокойство о тебе.
Почти 20 лет нашей совместной жизни наложили неизгладимый отпечаток. Хочется верить, что мы еще встретимся и будем жить вместе!
Но если случаю будет угодно нам расстаться навеки, сохрани, дорогая Клава, обо мне память как о человеке абсолютно честном к своему долгу перед Родиной, перед народом. Всегда и неизменно я был правдив и честен также по отношению к тебе.
Я ни в чем не нуждаюсь, поэтому не беспокойся. Страдаю только об одном, что не могу (из-за дальности и незнания твоего адреса) помочь тебе материально…
Крепко, крепко целую и обнимаю. Будь здорова, береги себя. Не стесняйся, в случае нужды, продавать мои вещи. Будем живы, приобретем.
Еще раз целую и обнимаю.
Твой Иван.
Начало сентября 1942 г.
…Китаенко Антон Макарович. Кличка «Трамвайщик», член партии. Дубенко Михаил Филиппович. Кличка «Киця», член партии.
…Барановская Евгения Сильвестровна, кандидат партии, мать, беспартийная Барановская Ядвига Владиславовна.
Шредер… Ивановна, член партии.
Першин Александр Ефимович, беспартийный.
Першин Николай Ефимович, беспартийный.
Савченко Евгений Николаевич, беспартийный.
Корабельникова Клавдия Ильинична, беспартийная.
Штефан Иван Дмитриевич, член партии, кличка «Грек».
Несколько ранее казнены:
Омелъченко Полина Андреевна, член партии.
Лида — комсомолка.
Неизвестна судьба:
Коротун Анатолий Павлович, член партии, арестованный 26.V. 42 г….
…Читайте на их… ближайшими днями будут расстреляны, наверное, и остальные, в том числе и я.
Две предсмертные просьбы к вам, родные мои:
1. Когда придут наши, чему я верю беспредельно, расскажите им,
что харьковская подпольная организация [старалась выполнить свой
долг]…
2. Сижу я в гестаповской тюрьме… Есть нам ничего не дают,
кроме водянистой баланды (половина половника один раз в сутки).
Выживают те, кому носят передачи, остальные истощаются до пре
дела.
Просьба к вам: подкормите меня немного, если можете. Передачи принимаются ежедневно с 10 до 11 часов утра.
Что можно передавать: 1) суп или борщ, 2) чай или кофе, 3) зелень. Хлеб лучше крошить в суп, так как иначе все равно заберут охранники.
…Осталось жить немного… Мне хотелось пойти на расстрел не полутрупом, а бодрым бойцом. Лично вам это ничем не угрожает. Вы случайные мои знакомые, которым я помогал зимою тащить санки с огорода…
Буркун Иван Иванович.
Война все ближе и ближе подкатывалась к Харькову. Когда артиллерийские залпы гремели совсем уже близко, преподаватель математики, доцент сельскохозяйственного института, секретарь партийной организации, депутат Харьковского горсовета Иван Иванович Бакулин возглавил подпольный обком партии.
В свои 41 год он хорошо знал жизнь. Детство было трудным. Советская власть открыла перед ним двери науки, и он, одаренный от природы, стал высококвалифицированным специалистом. Трудолюбивый, не останавливающийся на достигнутом, он был принципиален и тверд в своих убеждениях. Его уважали, к его мнению прислушивались.
Но, пожалуй, никогда ему не было столь трудно, как в эти дни осени 1941 года. На его плечи легла высокая ответственность, на карту поставлена не только его жизнь, а жизнь многих и многих славных, бесстрашных коммунистов.
К подпольной деятельности Иван Иванович готовился тщательно. Особенно полезными оказались советы специалистов по разведке и минноподрывным работам.
Гитлеровцы, ворвавшись в Харьков, в первый же день повесили 116 советских граждан. На заборах запестрели белые листки объявлений, в которых почти через каждую строчку выделялось крупным шрифтом одно слово- «расстрел».
Иван Иванович — его конспиративная кличка «Буркун» — прежде всего укрепил связи с подпольными райкомами партии, сначала с Железнодорожным, который возглавлял Китаенко, Нагорным, где запасным секретарем был Синицын, затем с Заводским, во главе с Гарку-шей, и другими райкомами в области. Через связных Е. С. Барановскую и Н. Н. Даньшеву он расширял круг доверенных лиц, умело руководил их деятельностью. Самый тесный контакт установился с подпольным обкомом комсомола, вожаками молодежи Александром Зубаревым, Галиной Никитиной и Петром Глущенко.
В условиях жестокого террора, постоянной слежки и риска за короткий срок были созданы и развернули свою деятельность 37 райкомов и первичных партийных организаций, а также 23 комсомольско-молодежные группы. Ежедневно то тут, то там появлялись листовки, которые несли людям правду о положении на фронтах, вселяли уверенность в неизбежной победе, звали на борьбу. В городе, на железной дороге и в окрестных поселках росло число диверсионных актов.
Гестаповцы сбились с ног в поисках подпольщиков. В начале ноября 1941 года был схвачен один из активных помощников «Буркуна» — секретарь подпольной организации станции Новая Бавария Катаев. 22 ноября после страшных пыток его казнили, а ночью город потряс громадной силы взрыв — от мин замедленного действия рухнул дом, где размещался штаб гитлеровцев с генералом фон Брауном и высшими имперскими офицерами. Через несколько часов на воздух вместе с гитлеровскими чиновниками взлетело помещение штаба бывшего военного округа. Спустя четыре дня был разрушен мост, соединяющий центр города с Холодной горой. Тогда же и особенно позднее несколько успешных операций провели партизаны, скрывавшиеся в лесах Харь-ковщины.
В конце мая 1942 года в лапы гестаповцев попали Китаенко и ряд других коммунистов. Затем кольцо замкнулось вокруг Зубарева, Никитиной и Барановской. По доносу предателя погибло еще несколько патриотов.