Помню, когда мы налаживали производство патефонов, мне Орджоникидзе прислал в Германию телеграмму: «Мы вам посылаем деньги, скупите все лучшие образцы патефонов и посылайте нам».
Ведь требовалось нашим конструкторам дать необходимый материал, чтобы они учились, творчески перенимали и исследовали.
Недавно я был в США. Напротив нашего представительства — большой магазин. Я зашел туда, стал знакомиться с огромным разнообразием товаров и увидел интересные лампочки. Продаются 3 лампочки: 30 ватт, 70 ватт и 100 ватт с их последовательным включением. Я купил такой набор и привез в Москву. Был как член ВАКа на одном заседании, где присутствовал глава Аттестационной комиссии мой бывший студент Елютин. Я ему эти лампочки показал. Тогда он после заседания провел меня в одну комнату и показал наше отечественное изобретение, когда нажатием или поворотом рычажка постепенно разгоралась лампочка и не перегорала. Происходил плавный переход от малых мощностей ее к большим. Елютин говорит: «Один из наших институтов это сделал. Боюсь, что это отечественное изобретение уплывет за границу. Но ничего не могу сделать, чтобы его продвинуть, заставить организовать это производство. А Елютин
— член ЦК, министр, т. е. далеко не рядовой деятель!
Так что, находясь за рубежом, мы перенимали все то ценное и полезное, что можно было быстро использовать у себя. Я тоже принимал в этом активное участие. Как–то мы начали осваивать химическую аппаратуру. Мне дали задание привезти немецкого специалиста для изготовления данной аппаратуры. Это было сделано. У нас был большой договор с заводами Круппа в начале 30‑х годов, т. е. когда Германия переживала острый кризис. Только за оказание нам технической помощи мы заплатили большие деньги — что–то более 2 млн. долларов. Мы много всего получили и двигались дальше.
И уже в те годы по ряду военных производств мы занимали ведущее место. Ну, например, такой брони, какую мы делали, не было и у Круппа.
Помню, еще во время войны в Испании появились у немцев «мессершмидты». Сбить их было очень трудно. Оказывается, у этих самолетов была броня. Наконец, наши зенитчики сбили и сбитый образец переслали в Советский Союз. Мы проанализировали, и я, в частности, увидел сталь, которую мы встречали на заводах Круппа. Мы моментально стали изготовлять броню для наших самолетов, только более лучшего качества. Потом еще ее совершенствовали.
Каков Ваш следующий вопрос?
Г. А. Куманев: Не можете ли рассказать о Ваших встречах с И. В. Сталиным? Чему были они посвящены и каково Ваше общее впечатление об этих встречах?
В. С. Емельянов: Таких встреч уже в предвоенные годы было несколько, и я охотно поделюсь с Вами краткими воспоминаниями о некоторых из них.
Впервые, пожалуй, я увидел довольно близко И. В. Сталина на торжественном приеме в Кремле, организованном в честь героинь- летчиц Валентины Гризодубовой, Полины Осипенко и Марины Расковой после возвращения в Москву самолета «Родина», на котором они в сентябре 1938 г. совершили беспосадочный перелет на Дальний Восток, установив международный женский рекорд.
Прием проходил в Грановитой палате, где было установлено в форме буквы «Т» два сервированных больших стола. Мое место оказалось за длинным столом ближе к концу. А в центральной части первого стола сидели Сталин, члены Политбюро ЦК ВКП (б) и правительства.
Когда появились виновницы торжества, все встали и начали аплодировать. Героини–летчицы подошли к Сталину. От волнения и наплыва чувств Марина Раскова расплакалась. Было видно, как по ее лицу буквально ручьями текли слезы. Сталин обнял ее за плечи. Посадил рядом с собой и стал гладить по голове.
Потом повернулся к Валерию Чкалову (тот находился близко) и сказал, улыбаясь: «Чкалов, что теперь делать будешь, смотри, куда женщины слетали?»
Чкалов засмеялся и воскликнул: «Много есть еще на земле «белых пятен», есть еще куда слетать, товарищ Сталин!»
Все снова зааплодировали.
Тут Сталин поднялся со своего места и произнес небольшую речь. Он сказал, что давно–давно, может, пять, а может быть, десять тысяч лет назад человечество жило охотой. Мужчины били диких зверей, птицу и приносили добычу домой. А женщины готовили еду. Иногда охотники приносили молодых животных и птенцов и отдавали их своим женам. А те их вскармливали и приучали. Ведь охота — дело ненадежное. Иногда повезет, а иной раз можно несколько дней быть голодным. Но у женщин в это время появился постоянный источник питания — одомашненные животные и птицы и таким образом в их руках сосредоточилась экономическая власть. Период этот, названный матриархатом, длился недолго. А потом женщина попала уже под двойной гнет — своего мужа и государства, которым управляли тоже мужчины.