— Что за дела?
Еле-еле он дождался вечера. Сделал он втрое меньше привычного и был жутко собой не доволен.
«Утром еще поработаю, а то стыдно с таким возвращаться» — подумал он и пошел в домик.
Всю дорогу ему казалось, что кто-то следует за ним по пятам. Преследователь не издавал ни единого звука, и вечно прятался, когда лесоруб вертел головой. Или не было никакого преследователя?
Около домика навязчивое чувство пропало.
«Похоже, тварь только под деревьями живет», — подумал Семен.
В доме не оказалась ни одной свечи, и он решил развести костер у крыльца. Так и светло будет какое-то время, и грибы можно зажарить. Он соорудил небольшую оградку из камней, накидал в нее сухой коры, веток и разжег. Запел огонь, затрещали ветки. Семен закурил.
— Хорошо, — выпуская дым, сказал он.
Он нанизал все грибы разом на палочку и поднес к огню. Спустя минуту грибы зашипели, а спустя еще одну почернели и сжались.
— Ну, Матвей, табак, считай, отработал. — сказал он и съел все пять разом.
После еды и земля теплее стала и огонь ярче. Так, сытый и довольный, он прилег возле костра и задремал.
3
Сквозь приятную, теплую пелену проступило какое-то зудящее, колючее чувство. Хотелось перевернуться на другой бок, но тело не хотело шевелиться. И что это, все-таки, так кололо правую руку?
Семен приподнял голову. Под боком у него лежала девушка. Голова ее покоилась на его руке, и, судя по самому безмятежному лицу, вполне заменяла мягкую подушку. Она по-хозяйски закинула на его грудь ручку, а ножку положила на бедро.
Семен так и замер.
На незнакомке не было одежды. В свете догорающего костра кожа ее казалась изумрудной. Изгибы тела, до того аккуратные и правильные, еще сильнее убедили его в том, что это лишь продолжение сна.
Он опустил голову на землю и закрыл глаза. Что-то не давало ему покоя. Никогда прежде таких живых снов он не видел. И еще этот камешек, так сильно давил в затылок.
— Да я же не сплю! — крикнул он.
Сбросив изумрудную незнакомку, он подскочил с места и побежал к телеге, где оставил топор.
— Ну-ка, тварь! — крикнул он, махнув топором. — Околдовать меня решила?
Никто ему не ответил. Возле костра и на крыльце никого не было.
— Ах, ты решила спрятаться?
Он забежал в дом с топором наперевес, но и там оказалось пусто.
Озираясь по сторонам, он прошел вдоль крыльца. Никого вокруг. Только сова прокричала вдалеке. Он осмотрел то место, где уснул, и нашел только свои следы.
— Фу, ты, — вздохнул он и сел на крыльцо. — Все-таки померещилось.
— Привет, — донеслось откуда-то из темноты.
— Так ты мне не привиделась?! — крикнул Семен. — Чего ты хочешь от меня? Сожрать хотела?!
— Нет, — донеслось из-за деревьев.
Голос был совсем девичий.
— Так чего ты хочешь, тварь лесная?
— Согреться.
— Чего? Согреться? Ты мерзнуть умеешь?
— Умею. Ветра ночью холодные.
— Найди себе другой костер, или сама разведи!
— Сама я не умею, и других костров нет нигде. Можно к твоему?
— Нельзя, сказал! — помахал Семен топором. — Иди отсюда.
— Я дам тебе еды.
— Не нужна мне твоя еда!
Тут из темноты к крыльцу прикатилось яблочко. Красное, спелое — не родня тому зеленому и мелкому, что он привез с собой.
— Отравить меня хочешь? Не выйдет! — он пнул яблоко обратно в темноту.
— Нет. Хочу согреться.
Яблочко выкатилось как новое.
— Разве ты не голоден?
— Не твое дело, тварь лесная!
Яблоко улетело куда-то за домик.
— Попробуй. Оно вкусное, — сказала девушка и яблоко вновь покатилось к крыльцу.
Семен разрубил его топором и выкинул половинки в разные стороны.
В темноте засверкали два золотых глаза. Девушка подошла чуть ближе к костру. Она протянула руки к свету. В каждой руке лежало по половинке яблока.
— Я возьму одну половину, чтобы ты не боялся, — сказала она и кинула ему вторую.
Семен поймал, но есть не спешил.
— Ну и что? Хочешь, сказать, что ты там ешь вторую половину?
— Да.
— Выйди на свет, чтобы я видел.
Девушка шагнула вперед. Семену не показалось, она была нагая. Ростом ему по шею, аккуратно сложенная, с упругой грудью, едва прикрытой каштановыми волосами, стройными ножками, она, казалось, нисколько не смущалась своей наготы. Она ее вовсе не замечала.