– Заграница нам поможет, – хихикнула Торнадя. – В каком полку служили? Надеюсь, вы октябрист?
Рунархи притихли. Дмитрий торопливо перевёл Джассеру сказанное. Я уловил лишь словосочетание Ger Pigear, где первое слово означало «двенадцать», а второе было связано с задницей… нет, сиденьем. Брат Без Ножен одобрительно кивнул:
– Хвалю. Нельзя забывать свои литературные корни.
Девочка-аутистка хихикнула. Джассер обернулся, но она вновь вернулась в своё спасительное оцепенение. Взгляд её остекленел.
– Хорошо. – Дмитрий Эстокович вздохнул. – Пожалуй, кому-то надо начать. Итак, господа, мы собрались здесь, чтобы противостоять машине убийства по имени Лангедок. До этого момента мы не знали о существовании друг друга. И вот…
Не люблю официальщины. Как начнётся говорильня, то хоть уши затыкай.
– Утром Джассер сказал, что вы все искали меня, – прервал я его почти грубо. – Значит ли это, что у вас есть план?
– Шутишь? – нахмурился рунарх. – Я вижу тебя впервые.
Мы переглянулись.
– Андрей… – жалобно проговорила Торнадя. – Но ведь вы же знаете, где моя дочь?.. Там, в столовой, вы приказали мне идти сюда.
– Я не знаю вас, – ответил я.
Все зашумели. Выяснилось, что каждого в отдельности пригласил кто-то из нашей компании. И каждый это отрицал.
– Хорошенькое дельце, – нахмурился Дмитрий Эстокович. – Вы как хотите, а я отказываюсь понимать эту мистику.
Я покачал головой:
– Никакой мистики. Просто среди нас прячется психоморф.
– Именно! – отозвался старичок (Том II, герцог Новой Америки, как я узнал позже). – Именно, молодой человек. Вы удивительно правы. Я в некотором роде причастен, так что скажу. Встречая братьев по заговору, мы неминуемо ощутили бы внутреннее родство друг с другом. И это не укрылось бы от недреманного ока начальства. Но психоморф мастерски вёл игру, подменяя одного человека другим. Злой гений Тевайза (да простят меня рунархские братья и сестры) оказался бессилен перед нашим мастерством. Асмика, прошу вас!
Он драматичным жестом указал на молчаливую девчонку. Лицо аутистки по-звериному исказилось; она съёжилась, пряча голову между коленей. Длинные рыжие волосы разметались, закрывая лицо.
– Асмика! Ну что же вы? Просим!
Послышались сдавленные всхлипывания. Тонкие длинные пальцы загребли волосы, сжали. Из кулака выскользнула одна иссиня-чёрная прядь, другая. Судорога прошла по телу Асмики; едва намечавшиеся груди налились, бёдра стали шире. Судя по тому, что спрей-комбинезон не раздавил психоморфа, менялось не тело Асмики, а её образ в нашем сознании.
Женщина подняла голову. Мне она показалась прекрасной. Что-то было в ней от Иртанетты – нетерпение, изменчивая сила, не дававшая чертам её лица застыть в неподвижности.
– Я рада видеть вас живыми и здоровыми. – Асмика обвела нас взглядом, улыбаясь никому и каждому в отдельности. – Вы собрались вместе. Вы в безопасности – такие разные и непохожие друг на друга. Что может лучше подтвердить нашу силу?
Душепийца привстал:
– В безопасности, говоришь ты? Нам не пережить завтрашнего утра.
– Прими мою печаль, Джелиннахан. Ты хочешь стать плакальщицей? Попроси Белую Ллиу-Лли – она научит тебя.
Рунарху пришлось проглотить оскорбление. Асмика продолжала:
– Нам не надо беспокоиться о палач-машинах. Среди нас есть месмер.
Том II с достоинством кивнул. Я не ошибся. Месмер умеет прятать свои мысли. Палач-машины не видят его.
– Кроме того, мы нашли срединника. Андрей, встань пожалуйста.
Я неловко поднялся на ноги. Асмика смотрела на меня, и от её взгляда мне становилось жарко.
– Каждый из вас обладает необычным свойством. Каждый – своего рода драгоценность. Но лишь один человек может оценить это в полной мере. Андрей. Срединник.
Я молчал, рассматривая своих будущих окраинников. Голос Асмики стал звонче:
– Вас девять. С помощью срединника ваши души проникнут друг в друга. Чуткость знатоков пластика, собранность месмера, интуиция счётчицы – всё послужит нам. В любой момент вы будете знать, где находится каждый из нас. Умения одного будут принадлежать всем. Примете ли вы эту судьбу?
Гнетущая тишина повисла в пещере. Наконец Торнадя набрала побольше воздуху и выпалила:
– Вот что. Все молчат, да? А я согласна, между прочим. Очень мне интересно, вот. Да и мужик, – она стрельнула глазками в мою сторону, – интересный попался.
– Итак, нас уже двое, – объявила Асмика.
– Я – за. – Гибкая Тири встала рядом со мною. – Я ему верю.
– Если он примет душепийцу… – рунарх с сомнением глянул на меня.
– Приму. Я приму всех.
Ещё бы не принять. Мне никогда не удавалось заполучить больше трёх-четырёх окраинников. Да и те после единения бежали от меня как от чумы. Единственным исключением была Галча. Её души я касался дольше всего.
Один за другим изгои присоединялись ко мне. Последним был Джассер.
– Что требуется для обряда? – спросил Дмитрий Эстокович. – Я имею в виду, какое-нибудь оборудование или ингредиенты?
– Нет, ничего, – ответил я, с ходу прощая ему дурацкие «ингредиенты». – Каждый из вас подойдёт ко мне, возьмёт за руки и скажет: «Я принимаю тебя, срединник Андрей. Я принимаю всех».
– Я принимаю тебя, срединник Андрей, – послушно забубнил друг автоматов, запоминая. – Я принимаю всех.
– Да. Кто хочет попробовать первым?
– Я, – отозвалась Гибкая Тири.
Глава 3. Тайная вечеря
Я обзавёлся девятью апостолами. Вот они.
Торнадя – простушка, хохотушка, человек действия. Счётчица. Счётчиков-мужчин не бывает. Лишь женщина может заранее знать ответы на все вопросы.
Дмитрий Эстокович – учёный. Настоящий, каких мало осталось в нашем мире узкой специализации.
Асмика. Её душа сродни персидским шалям, что могут пройти даже сквозь самое узкое колечко. А ещё я чувствую присутствие какой-то опасной тайны. И эту тайну придётся раскрыть.
Том II – скрытен, подобно плащу-паутинке. Заметить его можно лишь по тени, в которой мы прячемся. Ему удаётся ускользнуть даже от срединника.
Джассер. Обиженный ребёнок. Рыцарь в белых доспехах.
Гибкая Тири. Знаток пластика, жрица Хозяйки. Через неё я смогу прикоснуться к верованиям рунархов. Но будет ли это хорошо для меня?
Велиаджассен. Друг автоматов, живущий во вселенной своей логики. У всякого следствия есть причина. Каждая причина порождает следствие. Как он ухитряется сосуществовать с нами, такими нелогичными?
Белая Ллиу-Лли. Ученица Тири. Порывистая, непосредственная, восторженная. Ни грамма притворства. Такие мне всегда нравились.
Душепийца Джелиннахан. Это моё испытание. Я охраняю души, он их губит. Мне придётся принять свою противоположность.
Волны эйфории сотрясали тело. Каждого из своих окраинников я любил всем сердцем. Они ощущали то же самое – несмотря на все различия между нами.
Девять ритуалов подряд. Такое мне приходилось выдерживать лишь однажды, когда в лаборатории школы проверяли границы моих умений. Но там объединение происходило под присмотром специалистов. И окраинников мне подбирали тщательно. Таких, чьё душевное здоровье не оставляло сомнений.
Здесь же девять модификантов. Пси-модов – уродов.
Принятие чужого мира – это суровый экзамен. В каждом из нас прячется ребёнок. А также зануда, убийца, счетовод, инженю, мать семейства, светлая личность, гениальный жизневед. Внутренних ролей много. Одни становятся первостепенными, другие мы загоняем внутрь себя. Этой ночью каждому из нас пришлось прикоснуться к тайнам, о которых он прежде и не подозревал. Каждому пришлось стать существом другого пола и чужой расы.
– Бог мой! – мычал Дмитрий Эстокович. – Да как же вы… ну это же нелогично! Это безумно, расточительно наконец. Такое мышление!
Услышав о нелогичности, друг автоматов скорбно улыбнулся. Ему приходилось тяжелее всего. Я прислушался: в молчаливом рунархе обустраивались Торнадя, Джассер и Белая Ллиу-Лли. С остальными он более-менее разобрался.