— Хорошо сделано, Медведь, — сказал Бедивер, глядя им вслед. — Ты выиграл еще одну битву.
— Будем молиться, чтобы мир продлился как можно дольше, — ответил Артур. Затем Рис отвлек его другими делами, и остальные тоже разошлись, оставив меня и Мирддина возле пустого кресла.
— Странный день, — сказал я, глядя, как остальные уходят.
— Да, — рассеянно согласился Мирддин, — действительно, странный.
— Я боялся, что совет закончится жестокой дракой, а вместо этого он заканчивается пиром друзей.
— Действительно, — пробормотал Мирддин. Кажется, он меня даже не слышал. — Кто бы мог подумать?
Не попрощавшись, он повернулся и ушел. Я смотрел ему вслед и мне показалось, что он разговаривает сам с собой.
— Она выбрала Лленллеуга, — донеслось до меня. — Любопытный выбор — или нет? Великий Свет, что бы это могло означать?
Глава 8
Мы не задержались на севере ни минутой дольше, чем нужно. Великое войско собралось в последний раз. Пендрагон воздал должное их непоколебимой преданности и вознаградил высокими словами и добрым золотом из своего военного сундука. Затем он распустил отряды. Убедился, что Мерсия довольно уверенно устраивается со своими людьми на новых землях, свернул лагерь и направился на юг. Воины расходились большими и малыми группами, так что нам то и дело приходилось прощаться с братьями по мечу, уходившими к своим очагам и родне. Кажется, Артур обнял каждого и напутствовал словами благодарности.
Когда мы выезжали, нам со многими было по пути, но людские реки делились на потоки, ручейки, так что в южные земли мы прибыли гораздо меньшим числом, чем отправлялись в путь; только стая драконов и некоторые из молодых кимброгов остались с Верховным Королем, когда мы приблизились к месту назначения, Инис Аваллах, Стеклянному острову, мирной тихой гавани.
Великий Тор все так же возвышался над окружающими болотами, словно гора над облаками. На ее вершине располагался дворец Короля-Рыбака, огромное, окруженное стенами здание из медового камня; внутри стен большой зал с высокими сводами, конюшни, по обеим сторонам широких деревянных ворот две высокие башни. Дорога от Тора ведет на ближний холм с аббатством; поля монахов лежат на востоке, а на севере полого поднимается первый из множества низких холмов.
В вечернем свете дворец сиял, как золотой, украшая своим отражением прекрасное озеро у подножия Тора. Здесь на своей маленькой лодочке любил плавать Аваллах, заслуживший прозвище Король-Рыбак. Он, конечно, король, но я не знаю других королей из Дивного Народа: он последний. Мирддину он приходился дедом, мать Мирддина — леди Харита — была его дочерью. Любой, кто видел их, понимал, откуда Мудрый Эмрис получил свой рост и царственную осанку.
Мы не так давно покинули чудесные владения Аваллаха, но как же много изменилось с тех пор! То, что не унес с собой суховей, уничтожила чума. Чем ближе мы подъезжали, тем чаще встречали заброшенные владения, а ведь совсем недавно здесь жили люди. Каждый день засухи заставлял жителей бежать в леса, где можно добывать пропитание хотя бы охотой. Некоторые и вовсе покинули Британию и отправились к чужим берегам.
Даже настроение Артура, пребывавшего в последнее время в приподнятом состоянии духа, изменилось: он скорбным взором смотрел на брошенные селения. Говорил мало, но мрачное выражение лица достаточно ясно свидетельствовало о том, что у него на уме. Беда пришла даже в эти края. Ближайший друг Бедивер пытался его утешать.
— Они вернутся, Медведь, — сказал он. — Вот закончится засуха, пройдет чума, и все они вернутся.
Артур только угрюмо кивнул.
— Дай Бог, чтобы ты оказался прав.
Даже вид Инис Аваллах с Тором, парящим над безмятежным озером, не смог поднять дух Пендрагона. Неизменно радостное зрелище на этот раз показалось нам просто уединенным местом, погруженным в унылый воздух и угасающий закатный свет. Мирддин ворчал на короля, что тот ведет себя как обиженный ребенок, но Артур так и сидел в седле, нахохлившись, и погасшими глазами смотрел на одинокий Тор и дворец на вершине.
В конце концов, Мирддин плюнул и отъехал предупредить монахов и Дивный Народ о нашем прибытии. Прием, оказанный нам, несколько исправил печальный конец путешествия. Мне приходилось встречаться с Дивным Народом и раньше, и гораздо чаще, чем многим другим людям, но я не уставал поражаться им: разум просто не в состоянии долго выдерживать такое великолепие. Я не знаю, как еще объяснить. Разве что сказать, что каждый раз, когда я бываю в гостях у Аваллаха, я снова и снова очаровываюсь врожденной грацией и красотой здешних обитателей… нет, это только половина правды. Благодаря Аваллаху и Харите, в этом месте обитает мирный дух, такой редкий в наше время, насквозь пропитанное войной.