Жиртрест сидел, задрапировавшись полотенцем, и пласты плоти колыхались по всему его телу, когда он вдыхал пар, окружавший его и Уиллиса. Тело его было бледным, болезненно белым, и Уиллис подозревал в нем наркомана, но был бы чертовски не прав, если бы решил арестовать хорошего осведомителя за хранение наркотиков.
Доннер сидел, как огромный белый Будда, и вдыхал пар. Уиллис смотрел на него и потел.
— Клиффорд, говоришь? — спросил Доннер. Говорил он таким замогильно-глубоким, хриплым голосом, будто вещал от лица самой Смерти.
— Клиффорд, — подтвердил Уиллис. Он чувствовал, как пот заполняет его густые волосы, струится по шее, по узким плечам и дальше вниз по позвоночнику. Ему было жарко. Во рту пересохло. Он посмотрел, как Доннер томится, словно огромный, довольный собой овощ, проклял всех жирных людей и повторил: — Клиффорд. Ты должен был читать о нем. Это напечатано во всех газетах.
— Я не люблю газеты, приятель, — сказал Доннер. — Только страницы юмора.
— Так вот, он грабитель. Прежде чем смыться, он бьет свои жертвы, затем низко кланяется и говорит: «Клиффорд благодарит вас, мадам».
— Этот парень чистит только курочек?
— Пока да, — ответил Уиллис.
— Я его не знаю, папочка, — сказал Доннер и потряс головой, разбрызгивая пот на покрытые изразцами стены вокруг. — Клиффорд. Это имя ничего мне не говорит. Расскажи о нем подробнее.
— Он носит солнечные очки. Во всяком случае, последние два раза был в них.
— Очки? Он выходит по ночам, этот кот?
— Да.
— Клиффорд, курочки, кот. Все на «К». Интересуется кокаином?
— Нам это неизвестно.
— Ты заметил букву «К»? — спросил Доннер. — Клиффорд, курочки…
— Вообще не обращал на это внимания, — ответил Уиллис.
Доннер пожал плечами. В парной, по-видимому, становилось все жарче. Пар вздымался вверх, испускаемый невидимыми дьявольскими приспособлениями, укутывая помещение толстым одеялом душного, насыщенного жаром тумана. Уиллис тяжело вздохнул.
— Клиффорд, — снова проговорил Доннер. — Это точно его имя?
— Не знаю.
— Я это спрашиваю, папочка, потому что знаком с несколькими грабителями, но никого из них не зовут Клиффордом. Если это просто трюк, чтобы доставить удовольствие курочкам, тогда другое дело. Значит, Клиффорд. Это имя он придумал с голодухи.
— Он уже ограбил четырнадцать женщин, если не больше, — сказал Уиллис. — И больше не голоден.
— Изнасилование?
— Нет.
— Совсем не интересуется курочками этот Клиффорд? Может, он педик?
— Мы не знаем.
— Он получил большой улов?
— Не больше пятидесяти четырех баксов. Смешные деньги.
— Мелкий вор, — согласился Доннер.
— Тебе известны крупные грабители?
— Те, кто работает на Холме, не пойдут грабить из-за жвачки. В прежнее время я знавал многих крупных грабителей.
Доннер лег спиной на мраморную скамью, устроив полотенце у себя на животе. Уиллис рукой стер пот со лба.
— Слушай, ты никогда не занимаешься делами снаружи?
— Что значит «снаружи»?
— На свежем воздухе.
— О, конечно. Этим летом я выходил часто. Замечательное было лето, приятель.
Уиллис вспомнил, что были побиты все рекорды высокой температуры.
— Да, чудесное, — кивнул он. — Так как же, Жиртрест? Есть у тебя кто-нибудь на примете?
— Ни одного слуха, если именно это тебя интересует. Или он новенький, или ведет себя тихо.
— А в городе много новых лиц?
— Новые лица всегда есть, папочка, — отозвался Доннер. — Но не сказал бы, что среди них сплошь грабители. По правде говоря, я знаю очень немного мальчишек, работающих по принципу «хватай и беги». Этим занимаются настоящие младенцы. Может, Клиффорд — подросток?
— Нет, судя по тому, что рассказывают его жертвы.
— Пожилой?
— За двадцать лет.
— Крутой возраст, — сказал Доннер. — Уже не мальчик, еще не мужчина.
— Бьет он, как мужчина, — заметил Уиллис. — Прошлой ночью последнюю свою жертву отправил в больницу.
— Знаешь что, давай-ка я соберу информацию, — предложил Доннер. — Послушаю немного здесь, немного там и позвоню тебе. Договорились?
— Когда? — спросил Уиллис.
— Скоро.
— Скоро — это как скоро?
— А высоко — это как высоко? — спросил Доннер и потер нос. — Тебе нужны наводки или доказательства?
— Наводка меня устроит, — сказал Уиллис.
— Великолепно. Тогда мне нужно немного принюхаться. Сегодня у нас что?
— Среда, — ответил Уиллис.
— Среда, — повторил Доннер и почему-то добавил: — Среда хороший день. Попытаюсь связаться с тобой вечером.