Уиллис и Хевилланд взгромоздились на сиденья в конце стойки. Бармен задержался на несколько минут рядом с посетителями в другом конце бара, затем прервал разговор, прошел, сутулясь, к Уиллису и Хевилланду и сказал:
— Ага?
Хевилланд бросил на стойку картонку со спичками:
— Ваша?
Бармен изучал ее довольно долго. Название «Три туза» было намалевано на картонке красными буквами размером в полдюйма, а рисунок ничем не отличался от трех тузов на зеркале. Тем не менее с ответом бармен не спешил.
Наконец он сказал:
— Ага.
— Давно у вас появились эти спички? — спросил Уиллис.
— А что?
— Офицеры полиции, — скучным голосом произнес Хевилланд и полез в карман за значком.
— Не надо, — остановил его бармен. — Я чую представителей закона за шестьдесят шагов.
— Поэтому вам и сломали нос? — поинтересовался Хевилланд, сжав кулаки и положив их перед собой на стойку.
Бармен потрогал нос.
— Когда-то я занимался боксом, — пояснил он. — Так что со спичками?
— Давно они у вас появились?
— Около трех месяцев назад. Это была выгодная сделка. Здесь в районе есть один парень, он продает рождественские открытки и прочую мелочь. Как-то он зашел и заметил, что такие спички придадут заведению немного шика. Я согласился. Заказал двадцать четыре дюжины. — Бармен пожал плечами. — Вреда от них нет, насколько я понимаю. Кто-то жалуется?
— Никто не жалуется, — сказал Уиллис. — Обычная проверка.
— Чего? Картонок со спичками?
— Именно, — подтвердил Хевилланд. — Картонок со спичками. А сигареты вы продаете?
— Только через машину. — Бармен показал на торговый автомат, стоящий в углу, рядом с дверью.
— Эти спички тоже можно получить из машины?
— Нет, мы держим их на стойке в коробочке. Тот, у кого кончаются спички, подходит и берет. Ну и что? Что в этих спичках такого важного?
— Вопросы задаем мы, — осадил его Хевилланд.
— Я лишь пытаюсь помочь, офицер, — сказал бармен. По его голосу ясно чувствовалось, что больше всего ему хочется врезать Хевилланду по зубам.
— Значит, каждый, кто здесь выпивает, может подойти к бару и сам взять спички, так? — спросил Уиллис.
— Точно, — отозвался бармен. — Это создает уют, как вы считаете?
— Мистер, — невозмутимо произнес Хевилланд, — вам лучше избавиться от этой самодовольной ухмылки, а то кое-что создаст вам дополнительный уют.
— Копы всегда меня пугали, — сухо объявил бармен, — еще с тех времен, когда я был маленьким.
— Если тебе нужна драка, приятель, — заметил Хевилланд, — ты выбрал правильного копа.
— Мне нужно заниматься моим делом, — возразил бармен.
— Очень не люблю, когда судье приходится решать, кому верить в деле о сопротивлении офицеру полиции.
— Я не дерусь и ничему не сопротивляюсь, — отозвался бармен. — Поэтому успокойся. Хочешь пива?
— Скотча выпью, — сказал Хевилланд.
— Логично, — протянул бармен. — А тебе? — спросил он Уиллиса.
— Ничего, — ответил Уиллис.
— Ну давай, — провоцируя, произнес бармен. — Это все равно что схватить яблоко с тележки.
— Когда созреешь для драки, — предупредил его Уиллис, — будешь иметь дело уже с нами обоими.
— Я дерусь, когда мне за это платят, — сказал бармен. — В демонстрационные схватки я не верю.
— Особенно если знаешь, что твой зад разлетится по шести округам, — вставил Хевилланд.
— Ясное дело, — согласился бармен. Он налил порцию скотча и подтолкнул стакан к Хевилланду.
— Ты многих своих посетителей знаешь? — спросил Уиллис.
— Постоянных знаю, конечно.
Дверь открылась, и в бар вошла женщина в выцветшем зеленом свитере. Она осмотрелась и села за столик у двери. Бармен взглянул в ее сторону.
— Она очень любит выпить, — сказал он. — Будет сидеть, пока кто-нибудь не предложит ей стаканчик. Я бы выставил ее вон, но по воскресеньям стараюсь быть добрым христианином.
— По тебе заметно, — съязвил Хевилланд.
— Что же все-таки вас интересует, ребята? — спросил бармен. — Драка? Все только ради нее?
— О какой драке идет речь? — спросил Уиллис.
— Здесь у нас была потасовка примерно неделю назад. Послушайте, не нужно ля-ля. Что у вас на уме? Нарушение общественного порядка? Собираетесь отобрать у меня лицензию?