– Я член общества ветеранов войны, – сказал Клинг.
– Ну и что?
– А то. У нас будет… встреча… ну, с женами, с девушками и все такое…
– Ну, конечно, – сказал Хад.
– Так что мы подыскиваем место.
– А почему бы вам не попробовать в Доме Американского Легиона?
– Великоват.
– Ага.
– Я подумал об одном из клубов попроще. Ваш мне очень понравился.
– Я вам верю, – сказал Хад. – Мы все тут сделали своими руками.
Он подошел к радиоле, казалось, чтобы положить возле неё стопу пластинок, но потом передумал и обернулся.
– Слушайте, а когда это вам нужно?
– В субботу вечером, – сказал Клинг.
– Это хорошо… потому что у нас вечера отдыха всегда по пятницам и воскресеньям.
– Да, я знаю. – сказал Клинг.
– А сколько вы можете заплатить?
– Ну, все зависит… Вы уверены, что хозяин дома не помешает, если мы приведем девушек? Ничего такого, разумеется, вы понимаете. У нас многие женаты.
– Ах, ну разумеется, – Хад сразу приобрел сочувствие к проблемам взрослых людей. – Я вас понимаю. Ничего другого у меня и в мыслях не было.
– Но придут и девушки.
– Ну, какие проблемы!
– Вы в этом уверены?
– Разумеется. Сюда постоянно ходят девушки. Они могут посещать наш клуб.
– В самом деле?
– Точно, – заверил его Хад. – Членами нашего клуба состоят двенадцать девушек.
– Из тех, кто живет поблизости? – спросил Клинг.
– Большей частью – да. Издалека никто ездить не будет.
– Не мог бы я познакомиться с кем-нибудь из них? – спросил Клинг.
Хад смерил его взглядом, прикидывая возраст.
– Сомневаюсь, – ответил он, и его дружелюбие к миру взрослых сразу исчезло.
– Когда-то я жил здесь неподалеку, – солгал Клинг, – и знал в окрестностях уйму хорошеньких девушек. Не удивлюсь, если девушки из вашего клуба – это их младшие сестры.
– Это возможно, – согласился Хад. – Ну, а как же вы их звали?
– А зачем тебе это знать, приятель? – раздался голос откуда-то из-за арки. Клинг резко повернулся. Высокий парень выходил из-под арки в комнату, застегивая молнию на джинсах. Он был высокого роста, широкие мускулистые плечи, распиравшие майку, переходили в узкую талию. Волосы у него были каштановые, глаза – карие, почти шоколадные. Он был необыкновенно красив и всем поведением недвусмысленно давал понять, что прекрасно знает об этом.
– Томми?
– Да, меня так зовут, – сказал Томми. – Но я не знаю, как зовут вас.
– Берт Клинг.
– Очень приятно, – ответил Томми, не переставая испытующе мерить Клинга взглядом.
– Томми – президент клуба “Темпо”, – объяснил Хад. – Он согласен, чтобы я сдал вам клуб. При условии, что хорошо заплатите.
– Я был на страже, – вмешался Томми, – и слышал все, о чем вы говорили. С чего бы это вас так заинтересовали наши красотки?
– Да не интересуют они меня, – Клинг. Я просто из любопытства.
– Разумеется, – кивнул Хад.
– Сколько вы можете заплатить, приятель?
– Слушай, приятель, а часто сюда ходила Дженни Пейдж? – неожиданно спросил Клинг, наблюдая за лицом Томми. Но в нем ничего не изменилось. Одна пластинка соскользнула со стопки, которую держал в руках Хад, и с шумом упала на пол.
– А кто это – Дженни Пейдж? – спросил Томми. – Девушка, которую убили вечером в прошлый четверг, – сказал Хад.
– Никогда о ней не слышал, – настаивал Томми.
– Подумайте, – посоветовал Клинг.
– Подумаю. – Томми помолчал. – Вы полицейский?
– А что, если да?
Это приличный клуб, – сказал Томми. – У нас никогда не было никаких проблем с полицией, и мы не хотим их на будущее. И у нас никогда не было проблем с хозяином дома, хотя, честно говоря, он изрядная сволочь.
– Никто не собирается создавать вам проблемы, – заметил Клинг. – Я только спрашиваю, как часто сюда ходила Дженни Пейдж.
Она сюда не ходила, – ответил Томми. – Я прав, Хад?
Хад, собиравший куски разбитой пластинки, поднял глаза.
– Угу, это правда, Томми.
– Положим, я полицейский, – снова начал Клинг.
– У полицейских есть жетоны.
Клинг полез в задний карман, открыл бумажник и показал жетон. Томми взглянул на него.
– Полицейский – не полицейский, это всегда был порядочный клуб.
– Никто не утверждает, что это не так. Перестань напирать своими накачанными мышцами и отвечай, если тебя спрашивают. Когда Дженни Пейдж была тут в последний раз?
Томми долго колебался.
– Никто у нас не имеет ничего общего с её убийством, – наконец сказал он.
– Значит, Дженни ходила сюда.
– Да.
– Часто?
– Время от времени.
– Как часто?
– Всегда, когда было открыто для публики. А иногда и на неделе. Мы пускали её, потому что одна девушка… – Томми запнулся.
– Продолжай, говори уж все.
– Потому что её знала одна наша девушка. Иначе бы мы её сюда не пустили, только в дни, когда открыто для публики. Это все, что я знаю.
– Ага, – подтвердил Хад и положил осколки разбитой пластинки на радиолу.
– Думаю, эта девушка уговаривала её вступить в члены клуба.
– Она была тут в прошлый четверг вечером? – спросил Клинг.
– Нет, – тут же ответил Томми.
– Попытайся ещё немного подумать.
– Нет, её тут не было. В четверг у нас санитарный день. Шестеро ребят из клуба дежурят тут по четвергам… по очереди, понимаете. Трое парней и трое девушек. Парни делают тяжелую работу, а девушки чинят шторы, моют посуду и тому подобнее. Не членам клуба в такой вечер вход запрещен. Вообще нет входа, даже для членов клуба, кроме ребят, которые работают. Поэтому я знаю, что Дженни Пейдж здесь не было.
– А ты был?
– Ага, – ответил Томми.
– А кто был еще?
– Какая разница? Дженни тут не было.
– А её приятельница? Которая привела её сюда?
– Ну, та была.
– Как её зовут?
Томми помолчал. Когда, наконец, заговорил, с вопросом Клинга это не имело ничего общего.
– Дженни вам надо было было видеть. Она тут ни с кем даже танцевать не хотела. Какая-то странная. Красива до смерти, но ледышка. Просто минус тридцать, и все, я не вру, честно.
– Тогда зачем она сюда заходила?
– Спросите у меня чего-нибудь попроще. Даже когда приходила, никогда не оставалась надолго. Только сидела где-нибудь в углу и смотрела. В клубе не было парня, кто бы не хотел её снять, но, Господи, она была совершенно неприступна. – Томми помолчал. – Разве я не прав, Хад?
Хад кивнул.
– Прав. Хоть и нехорошо так говорить про мертвую, но это факт. Невесть что из себя корчила, тоже мне цаца нашлась. Скоро ни одному парню и в голову не приходило пригласить её танцевать. Так она и сидела, как баба на чайнике.
– Она была просто как не от мира сего, – добавил Томми. – Я даже думал, что она наркоманка или что-то вроде того, честно. Ведь знаете, об этом вечно пишут в газетах. – Он пожал плечами. – Но тут было что-то другое. Она просто как с луны свалилась, и все. – Он опять грустно покачал головой. – Но нужно признать, это была конфетка!
– Только ледышка, – повторил Хад и тоже покачал головой.
– Как зовут её приятельницу?
Томми и Хад обменялись быстрыми понимающими взглядами. Клинг это заметил.
– Дженни была так хороша, – сказал Томми, – и, увидев её, человек сразу говорил: – Вот это да! А вообще-то, вы её видели? Такую нечасто увидишь!
– Как зовут её приятельницу? – повторил Клинг, и на этот раз немного громче.
– Она совсем взрослая девушка, – тихо сказал Томми.
– Сколько ей лет?
– Двадцать, – ответил Томми.
– То есть она почти моего возраста, – заметил Клинг.
– Ну да, – серьезно кивнул Хад.
– А при чем тут её возраст?
– Ну… – замялся Томми.
– Черт побери, так в чем дело? – не выдержал Клинг.
– Она сюда ходит, – неохотно начал Томми.
– Ну и?
– Ну… но мы не хотим никаких неприятностей. У нас приличный клуб. Серьезно, я не вру. Если… если мы теперь выдадим Клер…
– Какую Клер? – перебил его Клинг.
– Клер… – Томми опять умолк.
– Послушайте, – резко начал Клинг. – Перестаньте играть в прятки. Семнадцатилетней девушке размозжили голову, и у меня нет желания играть с вами в бирюльки. Так что, черт вас возьми, говорите, как зовут эту девушку. Выкладывайте!