Один из пони ткнулся в дверь. Внутри что-то загрохотало, Моган прорычал:
— Кто там?
Я распахнул дверь. В конюшне пахло сеном. В лучах света плавала пыль от овса и ячменя. Сквозь золотую дымку я увидел Могана, в тени, стоящего с кнутом в поднятой руке. Перед ним на полу кто-то лежал. Я мог видеть лишь башмаки лежащего.
Пони напирали на меня сзади.
Моган опустил кнут и хлопнул им по своему колену.
— Где ты был?
— Мы прогулялись верхом.
— Где?
— По пустоши.
— Еще раз спрашиваю: где ты был? — Он сделал шаг ко мне. Пони протопали через конюшню, направляясь в свое стойло.
— У Надгробных Камней.
— У Надгробных Камней. — Кнут нервно хлопал по его ноге. — Я ничего не говорил тебе о том, что можно шляться где вздумается.
— Я не думал, что я здесь на положении пленника.
Возможно, его удивила моя смелость. Более вероятно, он увидел сквозь нее мой страх. Он раскатисто рассмеялся:
— Пленник? Нет, парень. Я просто беспокоился о тебе, вот и все. Полагаю, это была идея Мэри? Конечно, Мэри. Своенравная девица, ничего не скажешь.— Затем, не оборачиваясь, он сказал лежащему: — Вставай, помоги парню с пони.
Это был Эли, старик без языка. Он осторожно подошел поближе. Всмотревшись в него, я понял, что кнут не успел пройтись по нему.
— Вы совсем загнали бедных пони, — сказал Моган. — Накрой их одеялами, Джон, потом иди в дом. — И Саймон Моган удалился.
Эли притащил одеяла и гребень, все время оглядываясь на дверь. Я взял одеяла для пони. Моган был прав, они начинали дрожать от холодного пота. Внезапно Эли схватил меня за руку.
В его волосах и на одежде застряла солома. Лицо сморщенное и потрескавшееся, как старая грязь на дне высохшей лужи. Звуки, которые он издавал, походили на кваканье лягушки.
Я непроизвольно отодвинулся. Прикосновение его было невыносимо. Но он снова приблизился ко мне, схватив за рукав. Его рука походила на когтистую птичью лапу. Он еще раз издал странные звуки, ужасные стоны и бульканье, и снова испуганно посмотрел на дверь.
Я бросил одеяла, опустился на колени и потянул его за собой. На земляном полу я нацарапал пальцем слова: «Покажи мне».
Он дергал мою руку и так тряс головой, что солома полетела с его волос.
— Ты не умеешь читать? — спросил я. — Не умеешь писать?
Он снова затряс головой и что-то произнес, медленно и тщательно, как только мог.
— Я ничего не могу понять, — сказал я. Он чуть не взвыл от огорчения. Тогда он стер мою надпись и своим длинным костлявым пальцем начертил фигуру.
Это был человечек, наклоненный вперед, быстро бегущий. Эли добавил круглую голову, разинутый рот и расширенные глаза. Он ткнул пальцем в бегущего человечка, потом ткнул палец мне в ребра. И снова постарался что-то произнести.
— Убегать? Спасаться?
Эли еще сильнее затряс головой. Он стер свою картинку и начал новую. На нас упала тень.
— У него желе вместо мозгов, — сказал Саймон Моган, стоя в дверях. — От него не добьешься толку.
Эли отпрянул, как будто слова эти ударили его. Он сгреб одеяла и одновременно стер картинку.
— Пошли в дом, — сказал мне Моган. — Ты здесь зря тратишь время.
Я последовал за ним, оставив Эли с пони.
Мы сидели с противоположных сторон большого стола. Моган смотрел на свои руки. Мэри пришла из кухни и поставила на стол три тарелки. Моган молча барабанил пальцами.
Мэри принесла вилки и ножи. Она еле заметно улыбнулась мне и опять ускользнула.
Я кашлянул.
— Спасибо за одежду. Она как раз впору. Моган только хрюкнул себе под нос.
— Я верну ее, когда...
— Оставь себе, — сказал он, не поднимая головы. — Ее владельцу она уже не понадобится.
Я понимал, что это означает, и посмотрел на него, сидящего в раздумье, с серьезным выражением лица и нахмуренными бровями. Неужели он действительно был таким добрым, каким его представляла Мэри? Теперь его большие руки играли с тарелкой, но он хранил молчание. Звуки доносились лишь из кухни, где хозяйничала Мэри. Я услышал, как она подняла крышку плиты и с легким звоном отодвинула ее в сторону. Слышно было даже движение пламени в плите и шорох добавленного ею туда угля. Вот она отставила в сторону угольный совок.
— Ты знаешь, что такое провал? — внезапно спросил Моган. — Наверное, представляешь себе это. Местность вокруг кишит провалами, Джон. Провалами и шахтными стволами.
— Да, сэр.
— Запросто ты можешь сломать ногу пони, а очень вероятно, и свою шею.
— О дядя,— Мэри выглянула из кухни,— я все время была с ним. Я знаю местность.
— Не имеет значения. С этих пор придерживайтесь дорог. Ты меня поняла?