Тогда я сдружился с одним парнем, у которого были отличные идеи. Его дерзость все росла, потому что его ни разу не поймали. Я предоставлял ему орудовать. Однажды вечером он грабил торговца быками, я опаздывал на дело и спешил, чтобы принять в нем участие. Нападение уже совершилось, торговец защищался, и мой товарищ вынужден был применить сильные средства. Торговец едва был жив, однако продолжал кричать, а напарник мой скрылся вместе с товаром. Увидев меня, ограбленный стал рассказывать о своих бедах и просил помочь ему. Он грозил донести на моего компаньона – согласитесь, я не мог подвергать приятеля такой опасности. Между нами – я его прикончил. Для этого не потребовалось больших усилий. Затем я обрушился с упреками на моего товарища, требуя в другой раз отрезать голову – без этого никогда нет уверенности, что человек не станет болтать. Каждый раз, отправляясь на дело, я ему говорил: «Режь, если нужно». Из-за этого меня и прозвали Резакой. Неосторожность моего дружка привела к тому, что я попался. На этот раз я полагал, что достиг самой высокой ступени, которой может достигнуть человек. Я дрожал, уже чувствуя себя повешенным. Но у судей не хватило доказательств, и меня только присудили к десяти годам, которые я вовсе не рассчитываю отсидеть.
Только эти слова привлекли внимание Макса. Когда они остались вдвоем, он спросил, надеется ли его напарник найти способ бежать.
– Послушайте-ка! – ответил Резака, – вы думаете, я остаюсь здесь ради развлечения? Из двадцати средств я сделаю сто, и все они могут иметь успех, а вы хотите, чтобы я открыл вам часть того, что принесет удачу такой попытке?
Макс не ответил. Его глаза вспыхнули, как горящие угли.
– Приму вас в напарники на том условии, что мы будем продолжать работать вместе. Я знаю способ многого достигнуть без труда. Вы будете повиноваться мне, потому что я опытнее.
– Да-да, – отозвался Макс с живостью.
– Хорошо, – согласился Резака, – я готовлю кое-что через пяток дней, будьте наготове, но молчите.
– Вы хорошо знаете, что я не болтун, – сказал Макс с улыбкой.
– Это верно. Но все равно: будьте готовы ко всякому событию. Я вам доверю свой план на днях, когда мы снова останемся одни.
Жоанн все еще находился на рудниках в Балларэте. Это был новый спектакль для него. Тысячи палаток, в которых жили люди различных национальностей, огромные ямы, из которых они выбирались, пьяные от радости или горя, люди, одетые в красные шерстяные рубашки, грязные, с всклокоченными волосами и бородами, рывшие землю с лихорадочностью, обличавшей жажду золота. Тут и там валялись останки быков и лошадей, гниющие в земле; все походило па огромное кладбище, где каждый рыл себе могилу. Больные кричали от страданий, на каждом шагу попадались пьяные, едва державшиеся на ногах. Многие находили свою смерть в ямах или от рук злоумышленников, рыскавших вокруг днем и ночью. Каждый вечер в лагере слышались выстрелы, чтобы темным личностям было известно о наличии оружия у золотоискателей, и каждую ночь совершались преступления, кражи или пожар, который пожирал мили девственных лесов. Вот что беспрерывно приходилось видеть бедному Жоанну.