Доктор вышел, оставив трех женщин в смущении.
Мелида не произнесла ни слова. Она подняла голову. Крупные слезы катились по ее щекам.
– Если бы он полюбил тебя, ты вышла бы за него? – спросила она, наконец, сестру.
– Да, – ответила Эмерод глухим голосом.
– Я предвижу большое несчастье, – сказала миссис Ивенс, сердце которой переполняли различные эмоции. – Ведь он просит твоей руки, а не руки Эмерод, и если ты откажешь, Мелида, мы все будем жалеть об этом, так как я уже давно догадываюсь о состоянии отца. Если он умрет, я скоро последую за ним. Что тогда станет с вами?
Она остановилась, чтобы наплакаться. Мелида обвила руками шею матери, говоря ей:
– Не плачьте так, дорогая мамочка, отбросьте грустные мысли. Ведь я не сказала, что хочу отказать.
– Благодарю, моя милая девочка, – ответила миссис Ивенс, беря в свои руки светлую головку дочери, благодарю! Мысль, что вы останетесь одни на этой земле, меня убивает. Когда у вас будет поддержка, защитник, мы отправимся на небо спокойными.
– Не говорите этого, мама! – воскликнула Мелида, – не говорите! Вы раздираете мне душу. Скажите мне, напротив, что вы будете счастливы, что вы никогда не покинете нас, иначе у меня не хватит мужества…
Она замолкла. Слезы мешали ей говорить.
– Ты права, – сказала миссис Ивенс, покрывая ее лицо поцелуями, – я постараюсь быть сильной.
Миссис Ивенс удалилась в свою комнату. Она была Совершенно разбита.
I Мелида бросилась в объятия сестры и спрятала лицо у нее на груди, чтобы заглушить рыдания.
– Полно, – сказала Эмерод, – мужайся, дитя. Я знаю и понимаю, как ты страдаешь, и если горести других могут утешить, я тебе расскажу о своих. К несчастью, мое горе никому не принесло пользы, ты же будешь иметь утешение, жертвуя собой ради близких. Вытри свои слезы, дитя, падая, они жгут сердце, но они быстро исцеляют. Взгляни на меня, – продолжала она тихонько, – я тоже любила и я почти забыла об этом.
Мелида изумленно взглянула на нее: ей показалась, что она ослышалась.
– Сегодня вечером иди отдыхай, – сказала Эмерод, – а позже ты узнаешь все.
Мелида была слишком измучена, чтобы настаивать на объяснении с сестрой. Все погрузилось в молчание, но после вечерних волнений, никто, вероятно, долго не мог сомкнуть глаз в маленьком доме в Сент-Килде.
Однако к утру усталость сломила доктора.
Миссис Ивенс ждала пробуждения своего мужа, чтобы рассказать ему о состоянии, в котором она оставила Мелиду.
Согласно мнению, которое доктор составил о характере младшей дочери, он полагал, что раз Мелида не сказала «нет» с самого начала, значит она кончит тем, что поддастся влиянию своих близких. Союз с мистером Фультоном представлял для его дочерей выгоды, которыми не следовало пренебрегать в его положении. Женившись на Мелиде, Фультон станет оказывать поддержку и Эмерод. У него манеры джентльмена. Если его прошлое и окружено какой-то тайной, то объяснения, данные им, кажутся весьма естественными и убедительными. Его теперешняя жизнь одинока и безупречна.
Когда Мелида подошла обнять отца, она была бледной, ее глаза покраснели, но губы улыбались.
Доктор не стал больше торопить ее с ответом. Он рассчитывал на время.
Он оседлал Кеттли и вскочил на нее. Он решил, сделав больным визиты, заехать к Фультону.
Он нашел его в саду.
– Ну, – сказал доктор, приветствовав его с сердечностью, – я говорил вчера с Мелидой. Мы можем быть почти уверенными в ее согласии.
Фультон оставался задумчивым.
– Я полагал, что принес вам добрую весть, а вы приняли ее так холодно.
– Извините меня и не сомневайтесь в радости, которую вы мне доставили. Однако я страдаю от беспокойства и ревности. Возможно, Мелида согласится стать моей женой, но она меня не любит.
– Полно, мой друг, вы слишком требовательны. Разве вы не знаете сдержанности молодых англичанок?
– Без сомнения, но мне известно также и могущество воспоминаний, и я хочу предоставить ей время для того, чтобы они изгладились из ее памяти. Я не из тех, кто полагает, будто на отсутствующих ложится какая-то вина. С сегодняшнего дня у меня есть ваше слово. Не торопите ее и предоставьте мне своими неустанными заботами заслужить ее нежность.
Доктор в точности передал дома эти слова Фультона.
– Какое благородное сердце! – воскликнула миссис Ивенс.
Мелида тихо поблагодарила за то, что ей дают время выплакаться.
Когда Фультон явился вновь, он не говорил ни о чем, что могло бы напомнить Мелиде, что она станет в будущем его женой.
Это, конечно, произвело наилучший эффект. Мелида не любила его, но она меньше колебалась.
Девушка не забыла слов Эмерод. Ее нежная душа была не настолько погружена в собственные заботы, чтобы она могла остаться безразличной к полупризнанию, которое сделала ей сестра.
| – Как же ты сумела скрывать от меня твой секрет? – спросила она в первый же раз, когда снова очутилась наедине с ней.
– Я заперла его в моем сердце, как в гробнице. Ты опасаешься, что будешь вынуждена забыть того, кого ты любишь. Мною же пренебрег тот, кого я полюбила. О, поверь мне, это горе ни с чем не сравнить. Все же я не умерла и имею право тебе сказать: мужайся, все пройдет со временем. Ты помнишь, как около четырех лет назад наш отец лечил леди Грэнвилль, которая уже была приговорена всеми докторами? Отцу посчастливилось ее спасти и она преисполнилась к нему великой признательностью. Когда ее сын Эдуард, который путешествовал по Франции, вернулся, она представила ему нашего отца как своего спасителя. Она хотела нас видеть, относилась к нам с теплотой и дружелюбием, просила нас оставаться возле нее. Вспомни еще балы и вечера, которые она давала и где все толпились возле нас. Сэр Эдуард был моим самым прилежным кавалером, он, казалось, оспаривал у других право танцевать со мной, подвести меня к пианино, на котором меня просили помузицировать. Он перенял французские привычки. Без сомнения, он говорил каждой молодой девушке: «Вы красавица!», но я-то не знала об этой привычке. Я думала, что когда говорят тихо женщине, пожимая ей руку или талию в танце: «Вы прелестны», то этим хотят сказать: «Я люблю вас». Мое бедное сердце плавилось в блеске слабых надежд, так как я полюбила его.
Мелида сделала жест изумления.
– Да, – продолжала Эмерод, – я полюбила его. В моей жизни была теперь только одна мечта – он! Когда я прочла это в своей душе, то начала смотреть на него со страхом. Моя мысль следовала за ним, как тень. Когда он смеялся, танцуя с другой, мое сердце испытывало невероятные муки. Он не знал о них и не щадил меня. Мне казалось, что он любит музыку. Вы не замечали, но за шесть месяцев я сделала большие успехи. Часто по ночам я сидела одна перед пианино и разучивала мелодии, которые нравились ему. Если он меня благодарил, я была более счастливой и гордой, чем королева, если он меня не слушал, солнце казалось мне бледнее луны. Так продолжалось около года. Я не просила большего, я ревновала его, но я любила свои страдания, потому что получала их из-за него. Кроме того, он так спешил меня развлечь, когда видел грустной! О! Могла ли я предполагать, что его сердце не понимает моего? Леди Грэнвилль уехала вместе с сыном. В их отсутствие я чувствовала себя разбитой и лишенной всякого мужества. Когда леди вернулась и велела передать, что она нас ждет, я думала, что потеряю от радости рассудок.
– Я помню это, – отозвалась Мелида, – и помню также, что когда мы пришли к ней, она нам представила свою племянницу.