Но ничто не могло сломить и поставить на колени людей, успевших за два предвоенных года жизни в братской семье народов Страны Советов полной грудью вдохнуть свежий воздух свободы. Более тысячи патриотов объединились для борьбы с ненавистным врагом в ровенской подпольной коммунистической организации, которая, по словам Т. А. Строкача, бывшего начальника Украинского штаба партизанского движения, была «одной из крупнейших организаций в оккупированных областях Украины». Высоко оценил вклад ровенчан во всенародную борьбу с оккупантами известный партизанский вожак, дважды Герой Советского Союза С. А. Ковпак, писавший: «Как ни одна область на Украине, Ровенская область была центром, в котором сконцентрировались соединения. Здесь начинались главные рейды по глубоким тылам противника. Каждый партизан всегда с чувством благодарности будет вспоминать ее леса, помощь, которую оказывали ему ровенчане».
Антифашистской борьбой на Ровенщине руководил подпольный обком КП(б) Украины во главе с его первым секретарем В. А. Бегмой. Ровенское коммунистическое подполье стало надежной опорой разведчиков отряда «Победители» во многих их славных делах.
…Дни расставания с Москвой. В один из них состоялась последняя встреча Николая с братом Виктором. Виктор Иванович вспоминает:
— Николай был необычно радостным, возбужденным. «На днях, — говорил он, — вылетаю по заданию командования в глубокий тыл противника. Наконец сбылось мое горячее желание…» О задании своем он ничего не говорил, но предупредил, что, возможно, от него не будет писем до конца войны, а если и после ее окончания ничего не будет известно о нем, то придется справиться в управлении кадров (он назвал его адрес), где оставлено его завещание родным. Я понял, что Ника идет на смертельно опасное дело. Идет сознательно. Мы тепло распрощались, обнялись и пожелали друг другу: «До победы!»
25 июня у меня снова случилась оказия побывать в Москве. Но дома брата не застал. Оставил записку с сообщением о моем переводе в Козельск. И уже там получил от Николая письмо, датированное 27 июня 1942 года.
Вот они, дорогие сердцу странички:
«Дорогой братец Витя!
…Я все еще в Москве, но в ближайшие дни отправлюсь на фронт. Лечу на самолете. Витя, ты мой любимый брат и боевой товарищ, поэтому я хочу быть с тобой откровенным перед отправкой на выполнение боевого задания. Война за освобождение нашей Родины от фашистской нечисти требует жертв. Неизбежно приходится пролить много своей крови, чтобы наша любимая Отчизна цвела и развивалась и чтоб наш народ жил свободно. Для победы над врагом наш народ не жалеет самого дорогого — своей жизни. Жертвы неизбежны. И я хочу откровенно сказать тебе, что очень мало шансов на то, чтобы я вернулся живым. Почти сто процентов за то, что придется пойти на самопожертвование. И я совершенно спокойно и сознательно иду на это, так как глубоко сознаю, что отдаю жизнь за святое, правое дело, за настоящее и цветущее будущее нашей Родины. Мы уничтожим фашизм, мы спасем Отечество. Нас вечно будет помнить Россия, счастливые дети будут петь о нас песни, и матери с благодарностью и благословением будут рассказывать детям о том, как в 1942 году мы отдали жизнь за счастье нашей горячо любимой Отчизны. Нас будут чтить и освобожденные народы Европы… Нет, никогда наша земля не будет под рабской кабалой фашистов. Не перевелись на Руси патриоты, на смерть пойдем, но уничтожим дракона!..
Твой брат Николай».
…Вечером 25 августа 1942 года на подмосковном аэродроме группа десантников готовилась в дальнюю дорогу. Когда до вылета их Ли-2 оставалось совсем немного, к ним подошел высокий, стройный молодой человек в комбинезоне и представился:
— Грачев, Николай Васильевич. Так, значит, полетим вместе?
— От него так и веяло спокойствием, выдержкой и уверенностью, — рассказывает бывший парторг роты Александр Данилович Середенко. До войны Середенко работал в Здолбунове дежурным по отделению дороги и теперь направлялся в знакомые места. — Двадцать часов. Командир корабля И. Н. Владимирцев посмотрел на часы и сделал знак занимать свои места. С большинством я был хорошо знаком. Вместе проходили подготовку в лагере под Москвой. Пристальней поглядываю на новенького. Кто он, что за человек? По всему видно — бывалый. Сидит около окна, спокойный, собранный, и сосредоточенно думает о чем-то своем.