И все это словно сказано о нашем герое. Именно эти черты были характерны для Николая Кузнецова. Они проявились в нем еще в дни комсомольской юности, в условиях жесточайшей классовой борьбы.
…Шел 1929 год. Райком ВЛКСМ и профком Талицкого лесотехникума в эти дни так характеризовали своего инициативного, чуткого товарища: «…Кузнецов, находясь в техникуме с 1927 года, вел общественную работу, а именно: был ответственным секретарем ячейки Осоавиахима с 1927 по 1928 год. Член профкома в должности предкульткомиссии. В настоящее время является председателем профкома ТЛТ (Талицкого лесотехникума. — К. З.). Кроме того, тов. Кузнецов в течение учебы в техникуме участвовал в повседневной низовой работе в техникуме и вне его по кампании, как-то: хлебозаготовки, посевная кампания и другие работы».
Но в декабре 1929 года комсомолец Кузнецов был незаслуженно оклеветан теми, кому не нравились его прямота, кристальная честность и беззаветная преданность Родине, комсомолу. Николаю было предъявлено обвинение в том, что он якобы при поступлении в техникум скрыл свое социальное происхождение как сын кулака и бандита. Ни секретарь комсомольской ячейки техникума, ни Талицкий райком ВЛКСМ не разобрались в том, что это была гнусная клевета, подтасовка фактов, и 18 декабря 1929 года Кузнецов был исключен из рядов ВЛКСМ и с последнего курса техникума.
Вместе с тем, как пишет в газете «Тюменская правда» научный сотрудник партийного архива Тюменского обкома КПСС Н. Радченко, документы, хранящиеся в этом архиве, свидетельствуют, о том, что крестьянская семья Кузнецовых была середняцкой. Жила она исключительно своим трудом. Отец Николая, Иван Павлович, в период гражданской войны вступил добровольцем в 5-ю армию, которой командовал прославленный советский полководец М. Н. Тухачевский, участвовал в освобождении Сибири от колчаковских банд, дошел до Красноярска. В марте 1920 года красноармеец Кузнецов Иван Павлович «действительно достиг 45-летнего возраста, вследствие чего, во исполнение приказания войскам 5-й Армии от 2 марта с. г. за № 33, уволен в первобытное состояние», то есть был демобилизован. Вернувшись домой, он занялся крестьянским трудом.
Брат и сестра героя вспоминают, что Николай был потрясен исключением из комсомола, страшно переживал. «Дома, когда мать уговаривала сына бросить хлопоты, не мучить себя переживаниями, Ника[1] с суровой решимостью ответил: «За правду я буду стоять насмерть!»
Николай всецело отдается работе в коммуне «Красный пахарь» Балаирского сельского Совета, в которую он и его родные вступили в мае 1929 года.
Николай Кузнецов обращается с заявлением в Тюменский окружком ВЛКСМ и в ЦК ВЛКСМ с просьбой восстановить его в комсомоле. Этот документ — исповедь молодого человека, уверенного в своей правоте, убежденного юного ленинца.
Немногое дошло до нас из написанного рукой Кузнецова. Поэтому с таким волнением читаем страницы его заявления в Тюменский окружком от 31 января 1930 года:
«…C 1920 года я пошел учиться в школу и учился до 1927 года в семилетке и техникуме сельскохозяйственном. В 1925 году вступил в пионеры… В 1926 году вступил в кандидаты ВЛКСМ как середняк, а до революции — из зажиточных. В 1927 вступил в ТЛТ и зимой был переведен в члены ВЛКСМ. В техникуме со дня поступления и до настоящего времени работал на общественной работе…Весной, в мае, вступил в коммуну «Красный пахарь», где работал рядовым коммунаром, и сейчас также все силы отдаю общественной работе… Итак, прошу восстановить… Знания, полученные в техникуме, передам коммуне на общественной работе. С товарищеским приветом Н. Кузнецов».
Но ответ задерживался. Обеспокоенный молчанием, Николай 20 марта снова пишет в окружной комитет комсомола: «Тов. пред. КК. Прошу сообщить результаты моего дела о восстановлении в ряды ВЛКСМ. Запросите характеристику в РК Талицы и партячейку нашей коммуны. Пожалуйста, поторопитесь с решением, а то трудно ждать».
Позднее на имя ответственного секретаря ЦК ВЛКСМ Кузнецов писал: «Сейчас… я считаю, что ленинец, энергии и веры в победу хватит, а меня считают социально чуждым за то, что отец был зажиточный… Головотяпство и больше ничего. Я с 13 мая 1929 года, когда у нас о коллективизации еще и не говорили, вступил в коммуну в соседнем сельском Совете, за две версты от нашей деревни. А сейчас район сплошной коллективизации. Работаю и сейчас в коммуне… руковожу комсомольской политшколой (!!) — и беспартийный, обидно. В окр. КК дело обо мне не решено, не знаю, долго ли еще так будут тянуть. У нас сейчас жарко, работы хватает, кулака ликвидировали, коллективизация на 88 процентов всего населения. Посевкампания в разгаре, ремонтируем, сортируем… Зная, что я КСМ в душе, не сдам позиции».
1
При рождении II. И. Кузнецов был назван Никанором; впоследствии сменил имя на Николая. Ника — так его звали в семье. —