– Мы будем рады вас выслушать и чем сможем – поможем, – кивая с пониманием, ответил Глава города и пригласил гостей следовать за ними.
Панфил вновь оказался в конце процессии, но теперь он как никогда был рад этому. Ведь теперь он мог не торопясь рассматривать великолепные стены Собора. Как прекрасны были его расписные окна и своды. Он был так увлечён этим, что не заметил, как они оказались во внутреннем дворе. Двор был очень просторен. Здания внутри двора располагались полумесяцем и имели высокие крылечки с резными перилами и навесами. Вдоль зданий росли душистые цветы и невысокие кустарники. В центре двора стоял сказочный терем. Именно туда вели гостей.
Панфил был на седьмом небе от увиденного. Ему хотелось восхищаться и радоваться, но внутренний голос тихо шептал ему: «Не дури, ты всё испортишь». Они поднялись по высокому крыльцу в терем и вошли в широкую столовую с длинным столом и высокими стульями.
Гостям была предложена правая сторона стола, хозяева сели по левую сторону. Перед едой отец Мефодий прочитал короткую трапезную молитву. «Господи, благодарим Тебя, что питаешь нас благами земными. Не оставь нас и без Царства Небесного. Аминь». После молитвы все принялись кушать. Еда состояла из овощного супа и кваса с хлебом.
После трапезы гостей проводили в соседнее помещение. Там стояло несколько чисто прибранных деревянных кроватей. Гостям было предложено отдохнуть до вечера.
Уморённые дальнею дорогою, Мирослав и Панфил мгновенно уснули крепким сном. Однако сон их был очень коротким.
Стук в дверь гостиной комнаты разбудил их так неожиданно, что им показалось, что они вовсе и не спали. Молодой человек, вошедший к ним в комнату, проводил их в умывальню и предложил им принять участие в вечерней службе. Умывшись и одевшись, Мирослав и Панфил вышли во двор Храма, где их ждал всё тот же молодой человек. Он повёл их вокруг Храма к центральному входу. В это время зазвучали колокола. Этот звон радовал сердце, он придавал надежду и уверенность в завтрашнем дне. Он утверждал своим пением величие Того, Кому посвящалось предстоящее богослужение. Поднявшись по ступеням крыльца, они вошли в Храм.
Сердце юного Панфила продолжало радостно биться в унисон утихающим колоколам. Храм был полон народу, но здесь не чувствовалось тесноты. В нём было так много света, что казалось само вечернее солнце своим сиянием, присутствовало на этой божественной литургии. Слёзы радости полились из глаз счастливого Панфила. Ему вдруг стало легко и свободно, как в детстве. Пройдя немного вперёд вправо, где стояли мужчины, он увидел икону Божьей Матери «Умиление».
На иконе Дева Мария, скрестив свои руки на груди и наклонив голову, смотрела с нежностью на землю, где суждено Ей было родиться и стать Матерью Человека, которого люди земли впоследствии признают своим Спасителем. На головном уборе и на плечах у Божьей Матери сияли звёзды. То были те самые звёзды, которые привели волхвов к месту рождения Её Сына. Именно туда был устремлён Её взгляд. Туда, где Она стала Матерью Спасителя мира.
– Матерь Божья… – прошептал Панфил. И в этот миг он неожиданно увидел свою маму, нежно смотрящую на него. Панфил чувствовал этот милый сердцу, материнский взгляд, который наполнял его необыкновенным теплом и душевным спокойствием. Он ощущал себя в этот миг маленьким ребёнком, на маминых руках, в маминых объятиях. Его тело незаметно погрузилось в состояние радостного покоя. Оно не дышало, а принимало эту необыкновенную благодать. Это было таким неописуемым состоянием, в котором хотелось находиться всегда. Происходящее было прекрасным сном. Но никакой сон не мог бы и близко сравнится с этим блаженством.
– Мама… – тихо произнёс Панфил и потянулся к ней. Но в этот миг кто-то, дернув за рукав, остановил его.
– Ты что Панфил? – шептал ему в ухо Мирослав. – Служба подходит к концу, сейчас начнут читать «Отче наш». Что с тобою Панфил?
Панфил, словно очнувшись ото сна, никак не мог понять, где он находится. Перекрестившись, он стал вместе со всеми читать «Отче наш». Люди по окончанию службы шли причащаться. А он продолжал стоять перед иконою Божьей Матери, не сводя с Неё глаз. Он благодарил Матерь Божию за то блаженство, которое только что пережил. То было состояние, где нет страха и боли, а есть только радость бытия. Ему вдруг открылся необыкновенный мир, который, оказывается, находился у него внутри. С этими мыслями и чувствами он бы ещё долго стоял у иконы. Но вдруг он услышал чьи-то приближающиеся шаги. Обернувшись, он увидел настоятеля Храма отца Мефодия. Тот шёл к нему, радостно улыбаясь.