- Спокойной ночи, доктор, - сказала Моргана, наклоняясь над ним.
Менгеле успел подумать, что никогда не слышал об анестетиках, действующих с такой скоростью. А потом весь мир утонул в ее внезапно ставших огромными зеленых глазах.
Конец первой главы.
Глава вторая, в которой выясняется, что огонь способен не только уничтожать следы, но и создавать их.
Москва, 10 марта 2016
Давящее чувство присутствия чего-то злого не оставляло. Тьма вокруг не позволяла увидеть хоть что-то, но я привык доверять своей интуиции. И в данный момент ничего хорошего она мне не сообщала.
Если оказался в темном помещении, нужно медленно, держа руки перед собой, дойти до ближайшей стены, а затем двигаться в произвольно выбранном направлении вдоль нее или ориентироваться на сквозняк. Движение воздуха - самый надежный источник информации.
Но здесь не было ни движения воздуха, ни блика света, ни малейшего шума. Только тьма. Я вытянул руки и медленно двинулся вперед, чувствуя, что приближаюсь к чему-то такому, к чему мне совсем не хочется приближаться. Мой страх усиливался и быстро превратился в панику. Вместо того, чтобы продолжать движение в выбранном направлении, я заметался по помещению, ощущая, как невидимые стены сдвигаются, стремясь превратить мне в месиво из мяса из костей, лишить способности мыслить и, следовательно, существовать. Понимая бесполезность любых метаний, я встал на месте. В этот момент что-то шершавое коснулось моей щеки. Издав даже меня самого испугавший крик, я дернулся в сторону, больно ударился головой и почувствовал, что мир вокруг рассыпается на части.
Первым, что я увидел, проснувшись, была Роза, с жалобным мяуканьем шарахнувшаяся в сторону и тяжело плюхнувшаяся с кровати. С минуту мы недовольно смотрели друг на друга - я, пытаясь проснуться, она - в тщетной попытке понять, что за двуногий психопат так реагирует на попытку улечься с ним рядом. Ее хозяйка, шестидесятипятилетняя вдова то ли бизнесмена то ли вора в законе, на две недели улетела на Бали, оставив мне это восьмикилограмовое чудо природы с абсолютно не подходящим цветочным именем. В очередной раз доказав превосходство кошачьих над приматами, Роза очнулась раньше и, возмущенно мяукнув, отправилась по своим делам. Я приходил в себя еще пару минут, глядя, как мрачный мартовский рассвет проникает сквозь шторы и рисует сюрреалистические образы на потолке. На часах было пять минут седьмого, и до звонка будильника оставался еще час, но я понял, что заснуть не получится. Попытка вспомнить, что мне снилось, была, как всегда, обречена на неудачу.
- Мяу, - робко сказала Роза, выглядывая из-за двери, ведущей в коридор. До меня дошло, что вчера я в очередной раз забыл налить ей воды.
Чертыхнувшись, я заставил себя сползти с кровати и проследовал на кухню. Выполнив все необходимые процедуры в отношении нежданного питомца, я позволил себе заняться собой. Зарядка, душ, завтрак и чашка зеленого чая смогли немного примирить меня с действительностью. Роза меня явно простила и даже позволила себя погладить. Что поделаешь - у меня домашних животных никогда не было, о чем я честно предупредил Элеонору Николаевну. Но если кто-то вбил себе в голову, что ты идеально подходишь на какую-то роль, разве можно переубедить его, взывая к такой непопулярной вещи как логика?
- Не переживай, цветочек, - по возможности ласково сказал я, выходя из квартиры, - хозяйка вернется уже завтра и продолжит тебя откармливать.
Кошка посмотрела на меня с какой-то светлой есенинской грустью и уселась на пороге, как бы имея в виду, что будет ждать меня на этом месте столько, сколько потребуется. Как же, знаем мы вас.
В это раннее время в гараже был был только я и какой-то юноша младше меня лет десять. Он презрительным взглядом смерил мой старенький “Поло” и демонстративно крутанул на пальце брелок от какого-то невероятного болидообразного транспортного средства, на котором явно только что приехал с какой-нибудь вечеринки. Поймав мой взгляд, он, правда, немного успокоился и отвел глаза. Ну и черт бы с ним. В конце концов я тут уже десять лет живу, могли бы и попривыкнуть.
Я выехал на Ленинградку и, нагло нарушая скоростной режим, помчался в сторону центра. В начале седьмого утра город еще пытается вытащить себя из миллионов кроватей, заваривает сотни тысяч кружек кофе разной степени паршивости, скрипит, кряхтит и готовит себя к новому дню. Я люблю это время. Можно мчаться куда захочешь, не чувствуя на себе раздраженные взгляды тысяч, застрявших как и ты в мертвых пробках водителей, недовольных своей жизнью, работой, семьями и всем вытекающим.