Неудивительно поэтому, что по выходным добрая треть гостей были выходцами из Германии или Австрии. Беглецы Третьего Рейха, разными способами избежавшие Нюрнбергского процесса, представители обеспеченных семей, чьи родственники продолжали тайно присылать им деньги, убийцы цыган и евреев, не брезгавшие и тем, чтобы забрать золото или драгоценности с еще не остывших тел или еще более удачливые дельцы, участвовавшие в отмывании конфискованных миллионов рейхсмарок через банки сохранившей нейтралитет Швейцарии - здесь хватало всех. Были и те, кто, обладая определенными, полезными стране талантами, применяли их в югу от Экватора столь же успешно, сколь ранее в Германии.
Сеньор Грегор относился к последним. Имея непосредственное отношение к гибели многих тысяч человек, он считал ниже своего достоинства участвовать еще и в грабеже убитых и замученных. И здесь, под пальмами и до сих пор непривычно ярким небом Буэнос-Айреса он старался подбирать себе соответствующих друзей.
Войдя в клуб и передав зонт и плащ подобострастно склонившемуся перед ним швейцару, он проследовал за официантом к столику, за которым оживленно болтали двое.
- Buenos dias, сеньор Грегор, - поприветствовал его первый, невысокий толстяк с гигантскими усами.
- Взаимно, дорогой Альфонсо, - широко улыбнулся ему Гельмут. - Как поживают ваши пастбища? Я слышал, что для вас наступили весьма тучные годы и искренне надеюсь, что мои фабрики смогут производить что-то достойное вашего бизнеса.
Альфонсо Круз не использовал на своей земле фактических рабов, но был, тем не менее, несравнимо богаче уже упомянутого Педро Альвареса. Два года назад он смог делом доказать свою полезность новому президенту Аргентины Артуро Фрондиси, когда помог тому в его борьбе с коммунистами. За это Фрондиси сделал его ответственным за программу приватизации государственных земель, а его родного брата - за привлечение иностранных инвестиций. Результат не заставил себя ждать. Быстрая и, надо признать, не слишком выгодная для правительства приватизация почти тридцати тысяч гектаров превосходной земли со всеми необходимыми строениями плюс деньги американских банков быстро превратили Альфонсо из мальчика на побегушках у высших чинов Радикальной партии в уважаемого миллионера.
- Уверен в этом, Гельмут, - вальяжно сказал толстяк. - Думаю, вскоре мы к тебе обратимся.
- Если не решите приватизировать какой-нибудь государственный завод, - усмехнулся Гельмут. Альфонсо не ответил на улыбку - он искренне считал себя выдающимся бизнесменом и терпеть не мог намеков на то, как на самом деле получил свое место под этим солнцем.
- А как вы, милый Уильям, - обратился Гельмут ко второму.
- Бывало и лучше, - хмуро ответил тот. - Фрондиси, знаешь ли, предпочитает воевать со своими гражданами, а это у него прекрасно выходит из без немецкого оружия. Одна надежда, что он сцепится с просоветской Кубой, но я слышал, что сам Че вскоре должен приехать сюда с дружественным визитом, так что, боюсь, надеждам не суждено оправдаться.
Уильям Сассен, прекрасный журналист, переводчик и член Ваффен-СС, не так давно был завербован немецкой компанией Merex AG. Мало известная на легальном рынке, она была прекрасно знакома всем мировым игрокам, связанным с незаконной торговлей оружием.
- Ну, Уильям, в конце концов вы всегда можете вновь начать писать, благо это у вас превосходно получается! - воскликнул Альфонсо.
- Благодарю, - наклонил голову Сассен и короткая горделивая улыбка быстро пробежала по его худому энергичному лицу. - Впрочем, я не теряю надежды. Не так давно на меня вышли, хммм, коллеги из одного ведомства, находящегося в большой и богатой стране к северу отсюда. У меня создалось впечатление, что они не слишком довольны тем относительным миром в этом регионе, которым так гордятся здешние правители.
- Господь всемогущий, Уильям, неужели вы будете работать на капиталистов? - зашелся кашляющим смехом Гельмут.
- Дорогой мой, они немногим хуже нас и уж точно куда лучше коммунистов, - вернул ему ухмылку Сассен. - А с учетом того, что Рейх вряд ли обещает изобразить из себя феникса и восстать из пепла, мне не очень понятно, на кого остается работать. Те, кто сейчас называют себя продолжателями нашего дела, что в Европе что здесь, наивны как дети и бедны как церковные мыши. А идея - это, конечно, очень ценно, но не тогда, когда ее пытаются реализовать всякие недоразвитые.