Йозеф исподлобья смотрел на эту странную женщину. Она казалась совершенно безумной, но пока что не ошиблась ни в едином факте. При этом, она явно знала куда больше, чем была готова сказать сейчас. Но главное не в этом. Ей странным образом удалось вскрыть ту часть его души, о которой он вот уже пятнадцать лет пытался забыть. Умом Ангел Смерти Освенцима понимал, что она банально пытается манипулировать им, надавив на самое больное. Но, несмотря на это, он не мог не признать, что красавица с зелеными глазами права. Его нынешняя жизнь была пуста. В ней не было ни цели, ни работы ни, откровенно говоря, смысла. А раз так, то и в самом деле что ему терять?
Менгеле отодвинул стул и резким движением встал.
- Я почти готов поверить вам, Моргана. Сейчас мы выйдем отсюда и поедем туда, куда вы скажете. Я даю вам два часа, чтобы доказать мне, что вы говорите правду, - он помедлил, а затем его глаза сверкнули тем нездоровым блеском, который был прекрасно известен десяткам тысячам его жертв. - Но я предупреждаю вас. Если я пойму, что вы хоть в чем-то солгали мне, если это подстава, я отвезу вас к себе в дом, проведу в подвал и сделаю с вами то, что умею лучше всего. И без всякой анестезии.
Она медленно поднялась из-за стола, сделала шаг, приблизившись к нему почти вплотную и тихо сказала:
- Это именно то, что я хотела услышать от вас, доктор.
Они быстрым шагом двинулись к выходу, огибая пары, танцующие в мягком ритма Пауло Моруа.
Выйдя из клуба, Моргана и Йозеф повернули направо. Когда они поравнялись с его автомобилем, Менгеле сделал движение в его сторону, но его таинственная спутница отрицательно покачала головой.
- Поверите вы мне или нет, но ваша машина вам больше не понадобится. Но ее уже знают, так что появляться на ней там, куда мы едем сейчас, было бы крайне неразумно.
Он пожал плечами. Снявши голову по волосам не плачут. Зато не несколько секунд ему удалось разгадать первую загадку этого вечера, когда Моргана открыла дверь “Шевроле Бель Эйр”.
- Вы за мной следили? - воскликнул он.
- Скорее следовала за вами, - ответила она. - Слежку осуществляли другие.
Сев за руль, Моргана быстро набрала скорость и поехала в сторону моря. Йозеф покрутил ручку, опустил окно и, закурив, смотрел, как мимо проносятся яркие огни веселящегося Буэнос-Айреса. Доехав по Проспекта Леонольдо Лугонеса, она повернула влево и, казалось, выжала газ до упора. “Шевроле” разогнался до невиданных ста двадцати километров в час.
- Не боитесь так грубо нарушать правила? - криво ухмыльнулся доктор, закрывая окно. Быстрая езда никогда не относилась к его любимым занятиям.
- Простите, но мне потребовалось слишком много времени, чтобы убедить вас. Мы можем опоздать, и это испортит весь спектакль.
Менгеле судорожным движением натянул ремень безопасности, смутно осознавая бесполезность этого действия, и вцепился правой рукой в ручку двери. Буквально через десять минут они вновь повернули влево, стремительно удаляясь от моря и, вместе с тем, от благополучных районов столицы. Здесь Буэнос-Айрес представал в совершенно ином виде. Мимо окон продолжали проноситься огни, но это были уже не сверкающие витрины магазинов или вывески клубов, а горящие мусорные контейнеры, у которых грелись местные нищие и беднейшие из мигрантов. Многоэтажные здания и особняки сменились жестяными коробками два на четыре, в которых влачила свое существования большая часть жителей города. Они пронеслись мимо какого-то переулка или тупика и Менгеле показалось, что он увидел, как двое прижали кого-то к стене с явно не слишком добрыми намерениями. А может, это были просто блики фар, причудливо отразившиеся в какой-то луже.