Примерно в то же время, когда умирает Афанасий, эта тенденция приобретает еще более серьезный характер. Иероним отбывает в Сирию и живет в Антиохии, когда его достигает весть о том, что его друг Руфин находится в Египте в Нитрии в обители блаженного Макария.[302]
Вероятно, речь идет о 374 годе; в ту пору Иероним знал о существовании всего одного Макария — вероятно, Макария Александрийского. Прибытие Руфина в Египет примерно совпадает по времени с появлением там знатной вдовы Мелании, так же как и он сам прибывшей из Рима. В Нитрию ее сопровождал Исидор, епископ Даманхурский.[303] Здесь стоит вспомнить знаменитую историю о том, как она принесла великому Памво триста литр серебра и, смутившись тем, что старец даже не попытался оценить столь великое ее приношение, сказала: «Господин мой, да будет тебе известно, серебра здесь триста литр», на что Памво ответил: «Дочь моя, Кому ты принесла это, Тому не нужно сказывать, сколько тут весу. Он взвесил горы и холмы поставил весом — тем паче знает вес твоего серебра. Если бы ты отдала его мне, то хорошо было бы сказать и о его количестве, но если ты принесла его Богу, Который не отвергнул и двух лепт, то молчи…» В скором времени Памво отошел ко Господу, завещав Мелании сплетенную им незадолго до этого корзину.[304]
Это был не единственный монашеский подарок Мелании. Макарий Александрийский дал ей овечью шкуру, принесенную ему гиеною в благодарность за то, что он исцелил ее детеныша от слепоты [«…кожу эту раб Христов отказал святому и блаженному Афанасию великому и блаженная раба Христова Мелания сказывала мне, что она брала сию кожу у святого и дивного мужа Макария под именем дара гиены»].[305]
Однако кончина Афанасия послужила сигналом к насильственному захвату поддерживаемым императором Валентом арианином Луцием епископской кафедры в Александрии. Преемник Афанасия Петр вынужден был бежать в Рим.[306] Сопротивление православных вызвало ответные действия со стороны императора, и в скором времени множество епископов вместе с пресвитерами и монахами отправились в ссылку в палестинскую Диокесарию. Среди них был и Исидор Даманхурский. Проведшая шесть месяцев в Нитрии Мелания отправилась к ним на помощь и привела в смятение имперских чиновников, пытавшихся было запугать ее, но внезапно узнавших, с кем они имеют дело.[307]
Два Макария были сосланы на языческий остров в Дельте. Однако после того, как они исцелили одержимую нечистым духом дочь языческого жреца, островитяне разрушили языческий храм и построили на его месте церковь, после чего монахам было дозволено вернуться в пустыню.[308]
Епископы все еще находились в изгнании, когда Мавия (Маувия), сарацинская царица, грозившая границам Аравии и Палестины, предложила Валенту откупиться, послав египетского монаха Моисея епископом в ее племя. Моисей, тут же взятый под стражу и препровожденный к Луцию для совершения епископского посвящения, наотрез отказался быть посвященным арианином, после чего Валент счел необходимым отправить его к сосланным епископам.[309] Это произошло незадолго до их возвращения.
Между тем либо во время ссылки епископов, либо несколько позже Нитрия по приказу императора подвершась настоящей войсковой атаке.[310] Иероним в своей «Хронике» датирует эти события 375 годом, сообщая, что во время этого налета было убито множество монахов. Впрочем, ни он, ни Руфин не сообщают точного числа убитых. Иероним говорит лишь, что «Valens lege data ut monachi militarent, nolentes fustibusjussit interfici».[311] Эту ссылку принято связывать с «Кодексом Феодосия» XII. 18. 1 (368 г.) и XII. 1. 63 (373 г.), где предписывается (причем речь идет именно о Египте) разыскивать людей, пытающихся скрыться от исполнения своих общественных обязанноетей в пустынях и монашеских обителях («specie religionis cum coetibus monazonton congregentur»), и силою возвращать их к исполнению соответствующих обязанностей или прибегать к конфискации их имущества. В законе, разумеется, ничего не говорится о забивании людей до смерти.[312] Это первое известное упоминание монашества в римском праве. Руфин не только стал свидетелем этих событий, но, как он пишет, и пострадал в них, однако он не сообщает ничего определенного о том, был ли ктолибо при этом убит. Он провел в Египте, у ног александрийского ученого наставника Дидима Слепца шесть лет, а затем, после некоторого перерыва, еще два года. Он путешествовал по Нилу до самого Писпира.[313] И, наконец, он присоединился к Мелании и монашеской общине, основанной ею на Елеонской горе после того, как она покинула Диокесарию, где помогала ссыльным.[314]
311
Jer. Chron. (ed. Helm), p. 248 (P. L. 27, 697); Oros. Hist. adv.Pag. VII. 33 (PL. 31,1145).
312
S. Mazzarino, Aspetti SocialidelIVSecolo (1951), p. 429, n. 92 считает, что закон, о котором здесь идет речь, относится к 376 году и не должен ассоциироваться с приведенными выше датами.