Не прошло и нескольких месяцев, как Максимин потерпел поражение и покончил с собой. Пахомия отпускают со службы, после чего он возвращается в Фиваиду и принимает крещение в селении с названием Хенобоскион или «Гусиный Луг» (возле которого недавно были найдены гностические тексты).[40]
В более пространных по сравнению с греческими коптских Житиях говорится о том, что в течение какогото времени до крещения и трех лет после него Пахомий, не будучи монахом, вел жизнь аскета в небольшом храме Сераписа, находившемся на берегу реки.[41] Хронологически это время не могло составлять трех лет, да и сами эти сведения не вызывают особого доверия, хотя сам храм Сераписа, в котором Пахомий впоследствии устроил монастырь, вероятнее всего, там действительно существовал, что находит подтверждение в древних документах. Появление коптской версии Жития в работах Амелино привело некоторых исследователей к весьма неожиданным выводам.[42] Один из авторов написал даже, что Пахомий был жрецом Сераписа, захваченным местными жителями и крещеным насильно![43] Разумеется, эта линия слишком ненадежна для того, чтобы строить на ее основе какието предположения касательно возможных связей между ведшими отшельническую жизнь (κάτοχοι) служителями Сераписа и христианскими монахами.
Мы узнаем из «Послания Аммона»[44] (одного из самых надежных наших источников, в котором Аммон воспроизводит то, что он услышал о Пахомий в 352355 гг. от его последователей), что Пахомия после крещения пытались склонить на свою сторону мелетиане (мелитиане) и маркиониты, однако он был вразумлен видением (в греческом Vita Prima приводится иная его версия), в котором ему было открыто то, что истина пребывает только в той церкви, в которой он был крещен, за епископом же Александрийским Александром стоит Сам Господь. В любом случае, недавние находки подтверждают предположение о том, что Хенобоскион некогда был совсем не тем безлюдным селением, о котором говорят коптские источники,[45] а местом, отмеченным разнообразной религиозной активноетью. В этом случае становится более или менее понятным и крещение Пахомия именно в Хенобоскионе.
Я основываюсь, главным образом, на Vita Prima, греческом Житии Пахомия, написанном около 390 года членами общины, которые не видели самого преподобного, но были знакомы с его непосредственными преемниками и использовали как письменные (по преимуществу коптские) источники, так и устную традицию. Хотя время, в которое был создано это Житие, вне всяких сомнений, надожило на него известный отпечаток, оно, Житие, запечатлело немало черт, характерных для образа мыслей предыдущего поколения, что придает ему особенную ценность. Что же касается дошедших до нас коптских его версий, то они куда сильнее обусловлены временем написания и, в целом, уже не столь близки к первоисточникам, хотя и содержат порою не выявлявшиеся дотоле отдельные детали и истории, имеющие непосредственное отношение к подлинной традиции.
Вознамерившись стать монахом,[46] Пахомий отправляется к старому отшельнику, человеку Божию и подражателю святых Паламону, желая удалиться от мира (άναχωρεΐν) вместе с ним. Вначале Паламон отвечает ему отказом, «ибо сие Божие дело весьма непросто». Он рассказывает ему о своей аскетической практике: летом он постится каждый день до вечера, зимою вкушает пищу через день, при этом никогда не употребляет елея и вина, пищей же ему служат только хлеб и соль, он бодрствует («как меня учили»), проводя полночи или всю ночь в молитве и в размышлении о Слове Божием. Когда же Пахомий, нисколько не смутившись услышанным, сказал, что с помощью Божией и по молитвам Паламона он надеется превозмочь все эти трудности, тот отворил ему дверь, принял и (вероятно, сразу же) облек его в монашескую схиму — σχήμα.
Упоминание здесь схимы может вызвать удивление. Однако в опубликованных Идрисом Беллом мелетианских папирусах, датируемых тридцатыми годами четвертого века, говорится о том, что мелетианские монахи, жившие в местности выше по течению реки неподалеку от Внешней Горы, уже носили λεβίτων (левитон или левитонарий), представляющий собой тунику без рукавов или с короткими рукавами, которая является составной частью схимы.[47] Вполне возможно, что до окончательного раскола мелетиане Белла являлись учениками Антония. Впрочем, период в семь лет (306313) представляется слишком непродолжительным для того, чтобы схима успела распространиться вверх по течению Нила до самого Хенобоскиона. Судя по всему, монашеское одеяние возникло еще до Антония.
40
V. P. G' с. 5.0 находках, сделанных в Хенобоскионе см. — Doresse, Les livres secrets des gnostiques d'Egypte. Paris. Librairie Plön, 1958.
42
Grützmacher, Pachomius und das älteste Klösterleben, 1896. pp. 39—43; Revillout в Revue Egyptologique, 1.1880. p. 160.