Ворон и Змей продолжали вечный поединок где-то на периферии сознания, и уставший мозг прокручивал несуществующие события. Джоэл вытянул свободную правую руку и еще раз проверил Ловец Снов, но собрал только горсть золы. Затем он отстегнул кожаные браслеты от левой руки и лодыжек, свернул сеть и пошел бриться в общую ванную комнату.
После боевых заданий и лицезрения трупов всех охотников помещали в «карантин», точнее, заставляли ночевать не в своих скромных домишках в Квартале Охотников, а в крепости психиатрической больницы. Об этой мере предосторожности не распространялись, но широко применяли.
Верных служителей общества запирали на время сна в узких клетушках с неудобными деревянными стульями. Там они проводили положенные пять часов сна и вновь возвращались к выполнению обязанностей, если, конечно, не перекидывались сами от переизбытка впечатлений.
В соседней камере кое-как спал Ли. Джоэл знал, что напарника продержат в «карантине» дольше, и из солидарности сам оставался в крепости. Хотя после мер предосторожности ревностных блюстителей порядка разваливалась спина.
Джоэл, разминая плечи, добрался до ванной комнаты в состоянии близком к сну наяву и успел задуматься, какова вероятность обращения, если вообще не спать. Возможно, они искали корень зла не в том месте, возможно, виновата была непомерная усталость. Иногда он мечтал послать в Хаос всю эту службу с дурацкими правилами, забрать Ли из крепости, избавив от надзора, и устроиться фермером в яблоневые сады юго-восточной части Вермело. Он однажды спас их хозяина от сомна, их бы там приняли. Но глупые мечты разбивались о простое напоминание себе: без надзора ученых Ли обратится… Или так Джоэла намеренно запугивали. Он запутался, кому верить. И ненавидел всю эту порочную давящую систему. Давно уже не осталось юношеской восторженности и веры в служение этому граду разбитых надежд.
— Привет, Джо, как выспался? — выдернул из размышлений спокойный низкий голос. Батлер стоял у зеркала над фаянсовой раковиной и подравнивал ножницами черные бакенбарды. Из-за роста он едва не скреб головой низкий каменный потолок. Охотникам в здании психушки выделяли не лучшие помещения.
— Никак. Как обычно, — сдержанно отозвался Джоэл, украдкой глядя на Батлера.
Накануне другу сообщили, что на боевом задании погиб его кузен. Похоже, не очень-то близко они общались. Или Батлер по привычке всех жителей Вермело умело скрывал свои чувства под маской приличия.
— Я тоже, — улыбнулся он и тут же поморщился. Теплая улыбка превратилась в гримасу, и Джоэл пришел к выводу, что гибель кузена все-таки оставила след.
— Кстати, ты что-то кричал во сне. На незнакомом языке, — заметил немного погодя Батлер, пристально глядя на Джоэла травянисто-зелеными глазами. В его образе не чувствовалось враждебности, все охотники знали, что Батлер никогда не предаст. Он не докладывал о нарушениях устава, если они не вредили по-настоящему работе. И не выдавал личные тайны. К нему шли рассказать о наболевшем, потому что он умел слушать. К колючему Джоэлу так не тянулись, но и он не требовал участия:
— Тебе показалось. Может, это не я был. Внизу арестантка сидит.
Этажом ниже в еще более темных казематах без окон ожидала вердикта суда отданная на закланье женщина. Сам привел, сам жалел, но не сомневался. Смотрел на Батлера и разжигал в себе дополнительную неприязнь к преступнице: если бы подчинилась закону Вермело, не погиб бы кузен Батлера, не развесил бы потроха на заборе. Не стоял бы их добрый друг в оцепеневшем смятении.
— Сидит, — кивнул он. — Возможно. И все же я слышал слова на незнакомом языке. Потом видел Змея, на которого налетел гигантский каменный ворон.
Охотники всегда делились образами из снов не из праздного интереса и не для досужих сплетен — так они собирали информацию о возможных изменениях, так сообщали о тех, кто попадает в «группу риска». Джоэл знал, что Батлер не выдаст его рассказ ученым для дальнейшего анализа. Но все равно осадил:
— Так это ты видел. Не я.
Ему не хотелось обсуждать новые видения. В них отмечалась неуловимая неправильность, они будто шли извне, чье-то зашифрованное послание. Батлер пожал плечами и удалился, пока Джоэл плескал на лицо и волосы ледяной водой, встряхиваясь и фыркая, как пес.
«Ну и сны… Был бы рядом Ли, может, и не пришли бы», — посетовал Джоэл, но во время дежурств они никогда не оставались наедине. Семь дней боевого патрулирования улиц, потом три дня выходных — тогда-то охотники позволяли себе выспаться. И не только.