— Нехорошее время вы выбрали для прогулки, господин, — бойко говорил крепкий парень, таща легкий экипаж. Широкополая шляпа на круглой голове превратилась в гору, окруженную водопадами. Но рикша не жаловался. На такую работу шли самые выносливые, но в отличие от службы охотников и военных храбрость здесь не требовалась.
«Господин… а охотника ты во мне не признаешь? Ах да, я без отличительного знака, я теперь без меча», — подумал Джоэл и с тоской вспомнил, как его верный клинок рассыпался в пасти Легендарного Сомна на тысячу осколков. Уцелевший обломок с рукоятью исчез навечно в отделе вещественных доказательств. Новое оружие пока не выдавали, будто выжидали, не обратится ли «господин охотник». Джоэл назло обитателям цитадели поклялся себе ни за что не превращаться в сомна. Да и незаконченные расследования еще слишком прочно связывали его с миром живых.
— Приехали, выходите, — кивнул рикша, провезя почти через весь город. Джоэл вытащил из кошелька несколько монет. Парень попробовал их на зуб и довольно закинул в мешочек, висящий на поясе.
«Обратно пойду пешком, если поговорю быстро. Да и с чего мне задерживаться?» — решил Джоэл, сочтя слишком большим расточительством свою поездку. Хотя ноги передвигались все еще медленно и неохотно, точно кто-то стреножил тугим ремнем. Ремни… Как часто охотники использовали их на себе. Так часто, что у них не росли волосы на запястьях и лодыжках, а у Ли и подавно в кожу въелись бурые следы от старых шрамов: во сне он часто дергался и бился, когда их запирали в подземельях. Но так надо. Надо ли? Джоэл уже во всем сомневался. Вот же он, увидел воплощенный ужас Вермело… и не обратился, не сошел с ума. Тогда кому надо? Зачем? Не очень-то работали общепринятые закономерности, по которым порой арестовывали честных людей. Джолин и Ли видели ужасающие кошмары, но тоже как-то держались, не перекидывались. Игра случайности, темные вероятности — они разрывали сердце чередой горьких сомнений. Джоэл в нерешительности застыл подле величественного сооружения, которое одним своим видом навевало тягучую тоску.
Айгрежа — кафедральный собор прежнего Вермело. А ныне — пристанище полубезумного старика, святителя Гарфа.
От величественного сооружения остался только нижний храм. Верхний снесло пришествием Хаоса, как и все слишком высокие постройки. Им попросту не хватило места под куполом, который смыкался от сторожевых башен. Джоэл уже не очень верил, что когда-то существовали великие маги, скорее всего, городские легенды возвели в их ранг умелых инженеров, которые спасли город. Но одновременно разрушили его красоты.
У собора не осталось крыши и острых шпилей, срезанные колонны выстроили подобие неровной короны. На них неумело водрузили упавший полукруглый купол. Так на месте прежнего храма и колокольни образовалась застекленная башенка. Айгрежу видели из Квартала Богачей. Господа дворяне и магнаты не хотели расстраиваться убогим видом. Но они не посещали разрушенный собор: он слишком близко примыкал к стене. Хотя восток Вермело славился исправностью всех механизмов, богачи не любили приближаться к барьеру. Они боялись ауры Хаоса, боялись средоточия смерти.
Джоэл же с изощренным интересом вслушивался теперь в те звуки, что доносились из-за стены, какое-то неразборчивое копошение, шепот, скрежет. Там что-то поджидало, вело свою игру. И возле стены, возле этой последней границы, высилась Айгрежа, но действующий нижний храм скрывался в вечных сумерках, затерявшийся средь дыма мастерских Квартала Оружейников, который вырос вокруг забытой святыни. И только башенка-корона напоминала о былом величии. Для Джоэла это сооружение представало воплощением нового города, его Вермело, напоенного стремлением к красоте и тягой к разрушениям.
Он решительно толкнул калитку в массивных деревянных дверях, окованных железом. Горгульи водостоков проводили его равнодушными взглядами вытаращенных глаз. Он не понимал, зачем прежние люди лепили чудовищ на стены строений, в которых взывали к своим светлым богам. Но прежние люди многое не поняли бы из жизни новых, поэтому Джоэл не осуждал их. Теперь же каменные твари никого не пугали, а выражение на их мордах казалось скорее воплощением испуга. Боялись ли монстры охотника? Неплохо бы, если так. Но Джоэл вспомнил, что пришел без меча. Впрочем, и к лучшему: святитель Гарф не впускал вооруженных в свою обитель печальной веры.